получше половинчатого решения, ради которого не стоило и рисковать. Конечно, только при условии, что ОКХ само верило в возможность достижения решительного успеха на континенте.
До сих пор неизвестно, что заставило руководителей ОКХ занимать столь уклончивую позицию по вопросу о дальнейшем ведении операций на западе в те важнейшие недели после окончания Польской кампании и отдать инициативу в принятии решений военного характера в руки Гитлера. Возможно, ими двигало вполне понятное желание вынудить его к поискам политического компромисса. Возможно также, что оно справедливо не желало снова нарушать бельгийский нейтралитет со всеми вытекающими последствиями. Однако в то время у стороннего наблюдателя создалось бы впечатление, что руководители ОКХ вообще считают решительный успех немецкого наступления по меньшей мере сомнительным.
Как бы то ни было, ОКХ предоставило Гитлеру самому принимать решения в военной области. Подчиняясь и дальше воле Гитлера и отдавая оперативную директиву, с которой внутренне оно было не согласно, ОКХ, как руководящий орган, практически сняло с себя ответственность за ведение сухопутных операций.
Когда вскоре после этого выдвинутые штабом группы армий «А» оперативные предложения дали ОКХ возможность вернуть себе потерянные позиции, оно снова ее упустило.
Когда успех наступления на западе, благодаря тем же предложениям, превзошел даже первоначальные ожидания Гитлера, тот вообще перестал считаться с ОКХ сухопутных сил даже в вопросах общевойсковой тактики.
Гитлер взял на себя функции, с которыми, как считал Шлифен, в наш век лучше всего справляется триумвират из короля, государственного деятеля и полководца. Наконец, Гитлер узурпировал и роль полководца. Но правда ли, что на его голову пала «капля Самуилова елея», которую Шлифен считал необходимой по крайней мере для одного из членов триумвирата?
5. Споры вокруг оперативного плана
Только после окончания войны широкой публике стало известно что-то о подоплеке плана, который заменил первоначально изданную ОКХ оперативную директиву «Желтый план» от 19 и 29 октября 1939 года в качестве основы нашего наступления на западе. Именно по этому плану мы одержали столь быструю и убедительную победу над англо-французскими армиями и вооруженными силами Бельгии и Голландии. Первым раскрыл историю возникновения этого «нового» плана, вероятно, Лиддел-Гарт, связавший его с моим именем согласно заявлениям фельдмаршала фон Рундштедта и генерала Блюментритта, нашего начальника оперативного отдела в вышеупомянутый период.
Поскольку в этом вопросе меня можно считать главным генератором, мне кажется правильным на основании имеющихся у меня данных попытаться показать, как возник план, тем более что впоследствии он сыграл определенную роль. В конце концов, в основе плана лежат мои мысли, так как я составил все памятные записки для ОКХ, с помощью которых мы стремились к тому, чтобы план операции
