столько хороших солдат. Подлинная трагедия – встретиться с этими немецкими парнями как с врагами в бою. Когда я разговаривал с пленными, многие из них рассказывали мне – и не без гордости, – что их отцы служили в германской армии, гвардии или военном флоте. После их рассказов в моей памяти всплывали многие эльзасские новобранцы, которых я сам обучал в 3-м гвардейском полку и которые в большинстве своем были прекрасными солдатами, как, например, мой тогдашний дальномерщик, младший капрал Дешанг.
За началом атаки я наблюдал на командном пункте корпуса, расположенном в роще недалеко от линии фронта. Как только мы удостоверились, что переправа прошла успешно, я выехал вперед на своей машине. Началась борьба за овладение господствующими высотами и деревнями поблизости от реки. Нас удивила, в частности, относительная бездеятельность вражеской артиллерии, совершенно несоразмерная количеству установленных нами батарей. Очевидно, над французскими артиллеристами еще слишком довлела идея линии Мажино. Их огонь был недостаточно маневренным, а скорость, с которой они сосредотачивали сильный огонь, значительно отставала от той, которая требуется в маневренной войне. Больше того, они не владели техникой наблюдения с передового наблюдательного пункта в той степени, в какой использовали ее мы, а их специалисты в этой области сильно уступали нашим дивизионам артиллерийской инструментальной разведки. Как часто случается, победитель 1918 года, видимо, слишком долго почивал на лаврах. Во всяком случае, для нас было приятным сюрпризом то, что действия вражеской артиллерии несравнимы с теми, что пришлось испытать нам в условиях позиционной войны в Первую мировую.
И тем не менее переход через долину Соммы оказался довольно рискованным, поскольку наведенный нами мост еще находился в пределах досягаемости вражеского огня из деревни Брейи. Несмотря на это, мне удалось благополучно добраться до 63-го пехотного полка 27-й дивизии, который под началом своего превосходного командира, полковника Грейнера, только что занял высоты на противоположном берегу – хотя и с тяжелыми потерями. Особенно поразило меня самообладание раненых, которым приходилось на мертвом пространстве ждать машин, неспособных подойти и увезти их с поля на этом этапе недавно начавшегося боя. Затем я вернулся на другой берег Соммы и по другой переправе добрался до 40-го пехотного полка той же дивизии, стоявшего на левом фланге корпуса. Он залег перед лесом Нейи, который большей частью располагался на участке действий соседнего 14-го танкового корпуса и все еще удерживался врагом. К несчастью, здесь мы тоже понесли значительные потери, так как полк обстреливался с тыла из деревни Айи, по-прежнему находившейся в руках противника. Однако и здесь мы овладели высотой, господствовавшей над долиной.
46-я пехотная дивизия, действовавшая справа, также успешно переправилась через реку и овладела высоким противоположным берегом. Таким образом, результаты первого дня можно было считать удовлетворительными, хотя
