маячок жизни в белом безмолвии. И хотя из-за него мы поменяли свои планы, нам не пришлось менять свой обычный распорядок дня, включавший ежедневные прогулки с собаками: обычно мы выходили через заднюю дверь и отправлялись на озеро либо на лыжную тропу. С самого начала мы решили ограничить наши контакты с волком до одного, максимум двух раз в день, и не дольше, чем по полчаса. В конце концов, у него были другие дела, не последним из которых была добыча пропитания – непростая работа для одинокого волка. Я не мог себе представить, что его влекло к нам нечто большее, чем простое любопытство, и нам хотелось, чтобы так все и оставалось. Мы жаждали наблюдать за тем, что никогда не доводилось видеть прежде.
Волк, похоже, ждал нас. Когда мы направились к утесу Биг-Рок, в полумиле от нашего дома, он возник, как привидение, выйдя из кустов: хвост вровень со спиной – нейтральная, доверительная поза. Как только мы двинулись вдоль западного берега озера, он рысцой побежал параллельно нашему маршруту, останавливаясь и продолжая движение одновременно с нами. Пока мы удерживали собак рядом с собой, он не подходил ближе, чем на сотню метров – расстояние от него до всех трех. Волки и собаки обмениваются пахучими метками, сохраняя дистанцию и почти не контактируя взглядом, как японские бизнесмены при обмене визитками. Кто знает, что каждый из них прочел о другом?
Мы шли по изгибу тихой части залива, вдоль западного берега озера, в темной изогнутой тени горы Макгиннис – по маршруту, в отличие от восточного края озера, удаленному от паутины дорог. За островом Крачек, сразу за утесом Биг-Рок, мы нашли укромное место, скрывшись от любопытных глаз. Собак отвлекли их любимой игрой: бросали им фрисби и теннисные мячи, которые они сразу же приносили нам. У каждой собаки был свой мячик, и каждая ждала своей очереди. Они были настолько увлечены, что большую часть времени не замечали, что их хозяева наблюдают за волком, а волк, в свою очередь, за нами.
Стоя у края ольшаника, черный волк навострил уши и издал пронзительный прерывистый звук, который легко можно было принять за крик какой-то неведомой птицы. Дакота вскинула уши в сторону темного незнакомца, заскулила в ответ и прыжками стала носиться по направлению к нему, порой пробегая больше половины расстояния, разделявшего их; но стоило нам окликнуть ее, она возвращалась, и волк тоже останавливался на полпути. Когда мы начинали махать руками, он пугался и возвращался назад. Отлично! Как бы то ни было, мы не хотели, чтобы он подходил слишком близко. Чейз заявила всему свету в недвусмысленных выражениях, что ее мнение по поводу этого бандита ни черта не изменилось и она не собирается его менять и впредь. Гас то и дело приглушенно и обеспокоенно ворчал, но в основном игнорировал темную тень своего прошлого, затаившуюся в кустах.
Когда к нам присоединилась наша подруга Анита со своими двумя собаками, Шугар и Джонти, маниакальными любителями носиться за предметами, наша группа превратилась в толпу: три человека, пять лающих собак –
