целая серия открытий, давших яркие находки эпохи бронзы и раннего железа, которые заинтересовали в том числе и широкую публику. Первыми по времени стали раскопки погребальных памятников и «кухонных куч» в Дании (Й. Ворсё, конец 1830–1850-е гг.), чуть позже – раскопки эталонного Гальштатского могильника в Верхней Авст рии (1846–1863 гг.), комплексное изучение свайных поселений Швейцарии (с 1854 г.) и т. д. (Каменецкий, 2007).
Комплекс идей «скандинавской школы» проник в русскую археологическую науку в 1840–1860-х гг. благодаря трудам акад. К.М. Бэра, пристально следившего за разработками скандинавских и швейцарских археологов. Однако наиболее полное воплощение эти идеи нашли в работах его младшего современника – петербургского ориенталиста и археолога П.И. Лерха, разрабатывавшего, в числе прочих, проблемы североевропейского неолита и бронзового века.
4.2. «Скандинавский подход» в русской археологии 1860–1870-х гг.: Л.Ф. Радлов, П.И. Лерх
В орбите К.М. Бэра в начале 1860-х гг. находилось двое вполне зрелых исследователей, каждый из которых соединял в себе профессионального филолога-лингвиста, этнографа и археолога. Первым из них был хранитель Этнографического музея ИАН Леопольд Фёдорович Радлов (1819–1865) – специалист по целому ряду языков Северо-Восточной Азии и Русской Америки. В целях систематического распределения экспонатов Радлов подробно изучил литературу по географии и этнографии Северной и Восточной России, опубликовал работы о языках кинаев, угалахмутов, кайчанов, чукчей, коряков, колюшей. Неизданными остались, собранные им материалы о языках Северо-Западной Америки (в том числе тлинкитскому). В музее (с 1848 г.), Леопольд Федорович проводил систематизацию разнообразных этнографических коллекций, знакомился с описаниями русских ученых путешествий и начал (с 1850-х гг.) сравнительное изучение коллекций «доисторических древностей» Швеции, Дании, Германии и Швейцарии. Вероятно, все это было напрямую связано с планами К.М. Бэра сделать этнографический и антропологический музей ИАН еще и археологическим и обосновать необходимость приобретения им коллекций каменных, костяных, бронзовых и иных орудий первобытной эпохи. «Для ближайшего ознакомления» с такими музейными собраниями Л.Ф. Радлов непосредственно посетил Стокгольм, Лунд – Копенгаген, Шверин – Швейцарию и пр. (Лерх, 1866: 205–206).
Знание не только немецкого и английского, но датского и шведского языков позволили ему детально разобраться в литературе по указанному разделу археологии. Л.Ф. Радлов перевел на русский язык «Северные древности» Й. Ворсё, вскоре опубликованные ИАН, а также целый ряд статей других скандинавских исследователей, которые еще при жизни предоставил в распоряжение своего младшего коллеги П.И. Лерха. К сожалению, ранняя смерть (Радлов умер 46 лет) помешала ему довести до конца собственные разработки на базе освоенного археологического материала. Эти данные были в полной мере обобщены Петром Ивановичем Лерхом (1828–1884), который соединил музейные штудии с полевыми работами
