«Герцеговины Флор», пройдя через волосатые ноздри, спиралью завился по кабинету и замер неподвижным облачком, принявшим форму жареного поросеночка, прямо под портретом Иосифа Виссарионовича, как некое жертвоприношение. А может, это Афиногенову с голоду показалось: он ничего не ел со вчерашнего вечера.
– Тогда – отчет в ажуре, – продолжал начальник управления, – и мы и Сочи, и Ставрополь обскачем по показателям. Мне верные люди доложили, чего у них и сколько этого чего. А первое место – это, сам понимаешь… Но отчет-то сдавать через два дня! Блин! А ты…
Афиногенов понимал. Премия, путевка в санаторий, майорское звание (возможно!). А самое главное – благорасположение начальства! В мозгу молнией блеснула вдохновенная мысль: разыграть гамбит! В шахматах так называется жертва фигуры ради выигрыша качества! И такая фигура имелась!
– Товарищ полковник! Мы недавно арестовали одного… Завкафедрой, доцент, в университете окопался. Английский преподаёт… преподавал. Матёрый вражина! Монархист. Контрреволюционная пропаганда на нём… Изъята антисоветская промонархическая литература, письма всякие…
– Так, что ж ты молчал?! – вскинулся полковник, как шилом в зад уколотый, – Срочно разматывай, расколи его до самой жопы! Организация, а? Не один же он… И связь с зарубежьем должна быть, раз английским владает!
– Пока запирается, но я его дожму! – истово пообещал капитан.
– Молодца, Апполинарий! Давай, бежи и жмай! Жмай, как девку на танцульке! И помни: отчет в Москву должен уйти послезавтра!
Пружинисто откозыряв, Афиногенов повернулся через левое плечо и вышел из кабинета строевым шагом.
Черного Льва капитану было жалко. Информатор он был старательный, часто приносил в клюве добротный компромат на коллег и студентов. Опять же, по просьбе куратора, слушал и Бибиси, и Голос Америки, конспектируя новости и разоблачительные передачи о Советском Союзе. Ценный, короче, человечек… Но, ведь, собственное благополучие ещё ценнее? Да, и не только собственное: благополучие всех сотрудников Управления! А Чернозадов… Судьба его, знать, такая: стать козлом отпущения.
Несложный план реального подведения бедняги доцента под суровую статью, карающую советских граждан за контрреволюционную деятельность, составился по дороге. Афиногенов попросту приготовил несколько пустых протокольных бланков и вызвал на допрос гражданина Чернозадова.
Тот вошел, хмурый и серый с лица.
– Ну, вот, Леонтий Маркович, и закончились ваши мытарства! – широко улыбаясь заявил капитан, – Мы вас отпускаем!
– Ну, наконец-то! – слегка ворчливо отозвалась жертва коварства и интриг, – Прямо сейчас?
– Через часок, машину придется дождаться.
– Да, я и сам дойду, мне не далеко!
Афиногенов развел руками:
– Инструкция! Ежели отпускаем, как задержанного по недоразумению, обязаны на машине отвезти туда, откуда забирали. А пока… напишите-ка вот здесь, на последней строчке: «С моих
