собачий ошейник. Зизи на палубе катера не было.
– Зизи! – умирающим голосом позвала собачку Глафира Никифоровна. – Александр! Где Зизи?
– Ей не понравилось в Турции, она решила вернуться в Россию, – сказал Соболевский.
– Сашенька, милый, зачем ты так? Я умру! Найди Зизи!
Генерал посмотрел по сторонам, но собачки нигде не было видно.
– Куда-то по кораблю рванула, – сказал кто-то из палубных ротозеев.
– Куда?
– Не заметил. Найдется.
– Умоляю! Найдите! Пожалуйста, найдите! – причитала Глафира Никифоровна и тут же принималась звать собачку: – Зизи! Миленькая! Вернись к своей мамочке!
– Мадам! Ее здесь нет. Ее где-то в том конце коридора надо искать. Она туда побежала. Я видел! – сказал похожий на дьячка тщедушный, с жидкой бородкой солдатик.
– Так бегите! Поймайте! Боже! Саша, почему ты ничего не предпринимаешь? – закатывалась в истерике генеральша. – Ну, пожалуйста! Или ты хочешь моей смерти?
– Ну что ты ревешь? – сказал генерал. – Я тебе завтра здорового кобеля куплю.
– Не-ет! Нет! Саша, родненький! Верни мне Зизи!
Генерал обернулся к наблюдающим за этой сценой пассажирам, нашел взглядом похожего на дьячка солдатика.
– Говоришь, видел, куда она побежала?
– По коридору, – указал он.
– Поищи! Я заплачу.
– «Керенками», ваше превосходительство?
– Зачем «керенками»? – генерал пошарил по карманам, но ничего там не обнаружил. Сунул руку в нагрудный карман мундира и извлек оттуда часы, те самые, на которые генерал уже выменял кусок жареной баранины.
– Вот! Отдам! Только найди собаку!
И солдатик побежал по коридору.
Генерал взглянул на катер. Там родственницы генеральши изо всех сил ее успокаивали.
На верхней палубе «Твери» он увидел Слащёва. Подмигнул ему и стал пробираться сквозь толпу.
– Саша, ты куда? – заметила «маневр» мужа Глафира Никифоровна. – Ну, где же Зизи?
– Не волнуйся, ищут! И я тоже отправляюсь ее искать!
Генерал поднялся на верхнюю палубу, подошел к Слащёву:
– Черт! Что за жизнь! Так до сих пор и не познакомились, он протянул Слащёву руку: – Генерал-лейтенант Соболевский. Уволен со службы за ненадобностью.
– Слащёв, – представился Яков Александрович. – Тоже генерал-лейтенант. И тоже оказался больше не нужен армии.
– Так это ты Слащёв-Крымский?
– Ну, я.
– Знаю, как же! И приказ Врангеля про твою отставку читал. Еще подумал: если Врангель такими кадрами разбрасывается, кто ж Россию нам назад вернет? – и с теплотой в глазах глядя на Слащёва, Соболевский задумчиво сказал: – Это ж надо, где довелось познакомиться. Слащёв-Крымский!
– Я-то Крымский. Только Крыма у нас уже нет.
– Ничего. Еще не вечер. Еще вернемся, – бодро сказал Соболевский. – По такому случаю…
