была уверена, что ты ее найдешь! – и генеральша чмокнула мужа в щеку. – Но давай поторопимся на берег. Она же мокрая. Может простудиться.
– Не волнуйся! Она в тепле. Ее временно взял к себе губернатор Константинополя. И ему, и всей его семье она так понравилась…
Соболевский обернулся к Слащёву, лукаво ему подмигнул, словно предлагая ему следить за тем, как будут развиваться дальнейшие события.
– Кстати, у меня возникла одна гениальная мысль! – внезапно сказал Соболевский жене.
– Я слушаю тебя.
– А не подарить ли нам Зизи губернатору? Мне кажется, это было бы разумно!
– Ты так считаешь?
– Подумай сама. Губернатор – это губернатор. Хоть в России, хоть в Турции. Он по достоинству оценит эту нашу жертву и окажет нам здесь всяческое покровительство. А оно нам сейчас крайне необходимо. А что касается Зизи? Конечно, жаль с нею расставаться. У меня самого сердце кровью рвется на части от такой мысли. Но, в конце концов, я куплю тебе такую же собачку.
– Таких больше нет.
– Согласен. Есть лучше.
– Ты бурбон! Тебе не ведомы тонкие нюансы женской души! Представь себя хотя бы на минуту на месте Зизи. Она совершенно не знает турецкого языка, к тому же она не сразу забудет меня и будет очень тосковать, может даже умереть, – Глафира Никифоровна даже всплакнула и решительно сказала: – Нет-нет, ты, пожалуйста, договорись с губернатором, чтобы я имела возможность хоть первое время ее навещать, – и, строго взглянув на мужа, она спросила: – Ты хоть выяснил, у губернатора большая семья?
– Это самое первое, что я сделал, мой ангел.
– И какая же?
– Средняя – по меркам Турции. У него сорок четыре жены и сто девятнадцать детей. У султана, конечно, больше.
– Бедная Зизи! – тяжело вздохнула Глафира Никифоровна. – Они же ее замучают.
– Ты рассуждаешь, как неграмотная русская деревенская баба. Зизи уже как гостье отвели в губернаторском дворце отдельную комнату.
– Но откуда тебе все это известно? – с некоторым подозрением спросила Глафира Никифоровна.
– Я уже тебе это говорил: сообщили по телеграфу капитану, – сердито ответил Соболевский. Он сделал вид, что этот допрос его уже начинает раздражать, – В конце концов, не хочешь дарить, и не надо. Твоя собака, твое дело. Но предупреждаю: за последствия я не отвечаю.
– Ну, зачем ты так злишься, милый? Если ты считаешь, что так надо, я согласна, – покорно сказала генеральша.
…Слащёв проводил чету Соболевских вниз и затем еще долго смотрел катеру вслед. Не мог он тогда предположить, что история этой пушистой собачки по имени Зизи совсем скоро будет иметь свое продолжение, которое опять коснется его.
К вечеру, ко времени возвращения Врангеля из Константинополя, картина в заливе резко изменилась. Разгулявшаяся вокруг русских кораблей торговля быстро свернулась. Кутепов отдал приказ капитанам всех кораблей: турецких негоциантов к кораблям больше не подпускать.
