приложить свои силы на помощь обороне Крыма и ввиду больших потерь в командном составе, приказываю Вам с получением сего незамедлительно отправиться в распоряжение генерала Кутепова».
Он с трудом пробился в Джанкой и там понял, что ни его помощь, и ни помощь кого-то другого армии уже не понадобится. Ее бегство не могла остановить никакая сила.
Там, в Джанкое, Слащёв увидел объявление об эвакуации.
– Что это? – спросил он у Кутепова.
– То, что видишь, – мрачно ответил Кутепов. – Эвакуация.
– Или предательство, – твердо сказал Слащёв.
И все же среди всего этого хаоса и стремительного бегства Слащёв еще раз попытался изменить ход событий. Он по Юзу высказал Врангелю свой спасительный план:
«Предлагаю сформировать кадры русской армии из тех, кто не желает быть рабом у большевиков, из тех, кто не желает бросать свою Родину, посадить их на суда и произвести десант к Хорлам, и прийти в Крым с другой стороны. Колебанию и колеблющимся не должно быть места – должны идти только решившие победить или умереть».
Врангель ответил Слащёву через Кутепова: «Желающим продолжать борьбу предоставляю полную свободу. Никакие десанты, за неимением средств, невыполнимы. Единственный способ: оставаться в тылу противника, формируя партизанские отряды. Если генерал Слащёв решится на это – благословляю его».
Вот и все. На этом затяжной конфликт Слащёва с Врангелем и закончился.
Впрочем, нет. В сущности, Врангель не предпринял последней попытки отбить у красных Крым. А возможно, и Таврию. Последней попытки, отчаянной и решительной!
Слащёв был уверен: противоборствующие силы были почти равны. Но на стороне белых была к тому же военная выучка офицеров, которой почти не было у красных. И еще: у белых было страстное, непреодолимое желание сохранить Родину.
«Что же произошло? Почему они так вдруг отказались от Таврии, так внезапно покатились из Крыма? Кто за это ответит?». Эти вопросы Слащёв часто задавал сам себе. И не находил ответа.
Однажды он задал эти вопросы Кутепову. Это было во время бегства из Крыма. Они оказались с Кутеповым в одном салон-вагоне, и нашлось время для того, чтобы немного поразмышлять.
– Почему мы покидаем Крым? – спросил тогда Слащёв. – Насколько я помню, Главнокомандующий клятвенно заверял, что Крым – неприступная крепость и мы его никогда не покинем.
– Обстоятельства оказались сильнее, – уклончиво ответил Кутепов. Ему не хотелось вступать в этот уже порядком надоевший разговор. Тем более что он был уже бессмысленный. Изменить ситуацию никто не был в силах.
– Какие же?
– Их много, – так же односложно ответил Кутепов.
– Тогда я вам отвечу, – отметив нежелание Кутепова вступать в разговор, сказал Слащёв. – Нерешительность Командующего – раз, плохая работа штаба армии – два, и третье: отсутствие
