– еще деревянная коробочка, в которой что-то сухо и легонько гремело. Похоже, спички.
Галя взяла книгу и коробочку и положила в свою сумку.
Она прошагала еще дальше по коридору. Посветила. Стены были опять ровные. Но вот – снова дверь, еще через два-три десятка шагов.
Галя почувствовала, будто слегка закружилась голова, и сладкий запах, похожий почему-то на запах духов, повеял ей в нос.
Она открыла дверь, и – там оказалось ясное дневное небо.
Она вышла из нее и – очутилась на большом зеленом пространстве.
Трава густо покрывала склоны холмов. Вдали поднимались жилые дома, тянущиеся до проспекта. Анкерные опоры. Тонко звенело…
И она мгновенно узнала места. Те самые раздолья, где они когда-то сдавали нормативы по лыжам. Только теперь – было лето.
И она, Галя, уже почти взрослая девица, стояла на теплой траве, в платье без рукавов и сандаликах, крепко пристегнутых к ногам тонким ремешком.
И она вдохнула аромат трав, перебивающий здесь вихри городской пыли, как вдруг услышала знакомые верещание и улюлюканье.
Рыжий Онуфрий, тоже весьма подросший, несся сюда. Чтобы снова бегать за ней, гонять ее, преследовать и настигать, орать и хохотать! Как надоело!..
И она снова бросилась бежать, и вот свернула было по скату холма, но – бретелька платья зацепилась за сук низкого дерева.
Инстинктивно Галя рванулась вперед, и ноги ее практически повисли. Она висела над склоном холма, и не могла оторваться… Совсем как тогда, зимой. А победно измывательски хохочущий Онуфрий приближался.
Галя рванулась и, не успев опомниться, машинально выпала из собственного платья…
Через секунду раздался громовой хохот покатившегося по земле в дичайшей смеховой истерике Онуфрия.
Платье этой рохли висело на сучке, чуть развеваемое равнодушным ветром. А она, Галя, стояла перед ним нагая!
Он хохотал так, что казалось, сейчас лопнет, задохнется от смеха. Он был как в эпилептическом припадке. А она застыла от шока, и сознание ее мутилось от ужаса и стыда, потому что он видел ее совершенно голой! Всё, что осталось на ней – это босоножки и крохотулечные полупрозрачные мини-стринги. Она инстинктивно прикрылась обеими руками.
А он, прерывая душащий хохот, заявил резко:
– Сейчас я покажу очередной фокус!
И тут в нее вошла настоящая решимость. Она не знала, что он хочет делать. Однако посмей он приблизиться к ней с совсем уже грязными целями – она бы врезала ему ногой что есть сил!
Но, кажется, он понял это. Да и все-таки, наверное, не стал еще пока абсолютно конченным подонком…
Он не приблизился. Зато на этот раз быстро проделал следующий «фокус»: молниеносно расстегнул штаны, достал так и рвущееся оттуда свое уже эгрегированное достоинство и… принялся мастурбировать у нее на глазах. Долго ждать не пришлось – уже через полминуты брызнуло далеко – как залп ракетной установки «Ураган».
