Штольц вскочил следом, – Это совсем не значит, что мы прощаемся врагами.
– Конечно, нет. Только я боюсь, следующей встречи не будет. – Шелленберг взялся за ручку двери, обернулся, и улыбнулся. – Прощай.
Эта открытая улыбка и решила последние сомнения Штольца.
– Вальтер, вернись. Давай всё ещё раз обсудим.
– Хорошо. – Шелленберг вернулся на место.
– Мне нужны твои гарантии, что та информация, которую я тебе предоставлю, не окажется в руках наших врагов.
– Гарантировать не могу. Обещать – да. Карл, я знаю, что собой представляют ребята из гестапо. А тебе известно отношение ко мне Мюллера. Поэтому, скажу одно: буду молчать, сколько смогу.
– Пойми, Вальтер. После того, что я тебе передам, от тебя будет зависеть жизнь Эльзы. Она не перенесёт моей смерти.
– Я понимаю. – рука Шелленберга легла на плечо Штольца. – Я прекрасно всё понимаю. И во мне можешь не сомневаться.
– Что ж. На последнем совещании, – Штольц решился открыться, – обсуждался будущий кабинет министров. Правительство послегитлеровской Германии. Часть генералитета настроена на то, чтобы пост министра безопасности остался за рейхсфюрером. И не из-за симпатий к нему. Все прекрасно отдают себе отчёт в том, что за Гиммлером стоит хорошо отлаженная машина СС. Прекрасная боевая единица. Тем более, если мы собираемся продолжить войну на Восточном фронте.
Шелленберг достал сигареты, прикурил. Штольц тут же отметил: табак иностранного производства. Вот тебе и один паёк.
– Выходит, у вас обсуждался и дальнейший план действий?
– Вальтер, только не нужно тянуть из меня информацию. Пустое.
Бригаденфюрер глубоко затянулся, вдохнул в себя дым и, зажмурив глаза, с наслаждением выпустил его из лёгких на свободу. Протянул пачку журналисту. Тот отказался:
– Пришлось бросить курить, когда Эльзе стало плохо.
Шелленберг сочувственно кивнул и спрятал сигареты.
– Карл, я сегодня встречался с Мюллером. С гестапо – Мюллером. Приехал к нему с намерением договориться о наших совместных действиях. Ты не поверишь. Этот полицай от мотыги просчитал все мои шаги. Карл, я сегодня впервые понял, что значит «страх». Он страшный человек. Если что-то произойдёт не так, одним из первых, кого он повесит, буду я. Без суда и следствия. Верёвку на шею. Стул из-под ног. И всё….
– Ты просто устал, Вальтер.
– Нет, мой друг. Это не усталость. Это война. Схватка нервов, мозгов, мускулов. И победителем станет тот, кто в нужный час, в нужный день, окажется в нужном месте. Вот для чего мне необходимо знать, когда произойдёт покушение. Мне нужно исчезнуть из Берлина. Независимо от того, кто выиграет. Может, рейхсфюрера и оставят в кабинете министров. Но РСХА не только Гиммлер, но и Мюллер, Кальтенбрунер, Небе… А эти ребята «шить дело» умеют. Карл, мне нужно алиби. Железное алиби. Такое, чтобы в него мог поверить кто угодно. А для этого нужно знать
