смыслом моей жизни. Неожиданно пришла и так же внезапно пропала, оставив после себя чувство легкой грусти и странно-приятные воспоминания. С одной стороны, последние пять лет я жил с твердым знанием, что она в любой момент придет и поможет, возьмет за руку и поведет к свету далеких фонарей. А с другой стороны, это ложное ощущение защищенности и собственной непререкаемой правоты мешало мне увидеть простую истину, – она целенаправленно вела меня в бездну. Этот урок пошел мне на пользу. Я шагнул в пропасть и, наконец-то, стал самим собой. Теперь мне не надо оглядываться, чтобы узнать мнение Богини или увидеть одобрение в её глазах. Теперь мне не нужно вглядываться во тьму, чтобы увидеть свет далеких фонарей. И нет необходимости смотреть под ноги, чтобы не оступиться.
Впрочем, я по-прежнему верю и использую Её слова:
«Люди, как тени, идут своим путем, кто в правильном направлении, а кто-то идет совсем не туда. Бредут, как стадо. Но у любого стада всегда есть те особи, которые идут впереди. И те, которые идут сзади. Те, что спереди, умрут первыми. У тех, что сзади, будет шанс, но они тоже умрут. И всегда есть те люди, которые отбиваются от стада. Идут своим путем. Эти выживут. Будь другим. Иди своей дорогой».
– Михаил Борисович, чему вы улыбаетесь?
Услышав голос, я возвращаюсь из глубин своей памяти. На меня смотрит Нина Альфредовна Кузнецова, коллега по отделению и просто симпатичная женщина. Она замужем и любит мужа. В этом нет ничего необычного, если не считать того, что муж ненавидит её и тайно желает ей смерти. Ну, или чтобы она ушла к другому мужчине, и оставила его в покое. Я видел его всего один раз, и хватило одного рукопожатия при знакомстве, чтобы понять и увидеть его сознание. Увидев меня, он даже на мгновение обрадовался, решив, что я уже затащил его жену в постель и совсем скоро он будет свободен.
Думай о только хорошем, когда подаешь руку новому человеку, – может так случится, что ты открываешься настежь тому, кто способен увидеть твоё нутро.
– Иногда, Нина Альфредовна, окружающий мир мне кажется таким замечательным, что я радуюсь тому, что живу, – отвечаю я на вопрос, – вроде, и так все прекрасно, но знаю, что завтра будет еще лучше, и просто радуюсь этому ощущению.
– Да вы в душе поэт, – улыбается Нина Альфредовна.
– Ну, может и не поэт, но – спасибо на добром слове, – говорю я собеседнице. Она из тех коллег, в которых я вижу личность. Она, конечно же, не знает, куда идет и что её ждет впереди, но – порой мне кажется, что когда придет время, она инстинктивно выберет тот путь, который позволит ей взлететь над тупой ежедневной рутиной.
– Удивляюсь я вам, Михаил Борисович, – говорит Нина Альфредовна, – в медицине всё плохо, зарплаты низкие, пациенты об нас ноги вытирают, главный врач думает только о том, как набить свой карман, в средствах массовой информации чуть не каждый день обещают конец света в ближайший год, а вы радуетесь завтрашнему дню. Хорошо быть оптимистом, но, иногда это выглядит так глупо.
Я, пожав плечами, неопределенно улыбаюсь и отворачиваюсь от собеседницы.
И, придвинув
