дедушке свою историю поведать! Негоже за вашими спинами укрываться!
Из – за моей судьбы затеяна поездка, мне и ответствовать! А что не так скажу или упущу из рассказа – вы поправите. – Лесовик одобрительно закивал головой:
– Одобряю дочка, что не робеешь в разговор старших вмешаться. Да и мне, старику, любезнее такую красавицу слушать, чем с таким же замшелым пеньком, как и я сам беседовать! – Кивнул в сторону старшины:
– Чего греха таить, давненько мне не доводилось с молодыми отроковицами задушевные беседы вести! Далече они от моей вотчины обитают, редко в моих лесах объявляются.
Поведай свою беду, может я чем подсобить сподоблюсь. Понравилась ты мне зело сразу! – Дед ухарски упер руки в бока и выпятил колесом грудь; Ольга, как – бы в смущении, долу опустила очи.
Пересказ истории появления на лугу Ольги – не занял много времени. Кое – что к нему добавил Икутар, кое – что сотник. Леший их не прерывал, вопросов не задавал. После окончания рассказа, повисло долгое молчание. Только, перебивая птичий гомон, насторожено всхрапывали лошади.
– А ведь не узнал я тебя, дочка, хотя, что уж тут удивляться, столько зим прошло с тех пор. Хорошо помню то утро, про которое вы сказывали: ни до него, ни после – похожего, в моем хозяйстве, отродясь не случалось.
В ту ночь я с русалина залива возвращался, где с речными девами, Нилину поминал. Уважали мы её, хоть и к нашей породе она не относилась. Внимательная была к нам, сердобольная.
Выпил я тогда медов изрядно, хмельной был зело. Когда земля загудела, я к Сивкиному лугу подходил. Самый короткий путь, до моего дома, через него пролегал. Помню – беспокойно мне стало. Страха ведь не ведаю: сам к лесной жути причислен.
До луга полверсты еще было, когда над головой зашумело и через миг, над землей, зеленый цветок расцвел, блеклый такой и сразу погас. Еще, через мгновение, такой же цветок далеко в лесу над деревьями высветился и тоже погас. Я направление запомнил и к первому месту шибче наметился. А как шибче: трава высокая, ноги заплетает! Да еще хмель из головы не выветрился!
Почти дошел, когда тебя на лугу заметил, а тут, вот этот с конями подоспел: – дедок кивнул на Икутара. – Подхватил её в седло – и к реке.
Потом только сообразил: мог же помешать – да все мед проклятый, разум затуманил! И в погоню не кинешься, какой я погонщик супротив лошадей?
Возле места, где ты стояла – жареную землю под чудной крышкой узрел. Вы, наверное, на неё тоже наткнулись.
А вот в лесу мне пришлось вельми попотеть, пока следы второго цветка нашлись. Место там красивое, изначальное: нога человека там еще не ступала. Горушка невеликая, рядом овражек с ключом, В этом овражке её бабки – прабабки и сама она – кивнул на волчицу – логово под корневищем упавшей лесины, отродясь века, держали. Потомство свое на ноги ставили.
На взлобке –
