есть какой-то свой непреодолимый предел, когда человек уже просто не может боятся больше. Так и он, уверенно и очень спокойно посмотрел сначала в тот злополучный угол комнаты, потом в другой угол, за шкафом, потом в дверной проем, а затем в окно. И точно, чуть повыше подоконника, затененные косым выступом от угла дома, на него смотрели два прищуренных зеленоватых глаза. Но эти глаза были совсем не такими, как ночью. Это были глаза добродушные, озорные и радостные. Антон буквально подскочил к окну:
– Люн, – едва не закричал он, – когда с высоты своего роста разглядел всю девочку целиком. Она, похоже, пряталась там у стены, решив немного подшутить над ним.
Девочка же, увидав, что ее наконец обнаружили и более того очень ей рады, также выпрямилась и, немного приподняв правую руку, приветливо помахала ему в ответ. Антон тут же быстро прошел через коридор на кухню, а за ней уже и на терраску, где открыл входную дверь. Однако девочки на пороге не оказалось. Тогда он вышел прямо босиком во двор на мощеную камнем дорожку, что шла по его участку вокруг дома. Но и у окна девочки тоже не было. «Вот уж еще, – как-то внутренне заулыбался Антон, – она тут теперь в прятки со мной играть будет». После чего все таким же быстрым шагом вернулся назад к себе в комнату.
То, что он там увидел, его несколько озадачило. Нет, он был даже очень сильно удивлен, если не сказать, – шокирован. Люн уже сидела в его комнате за столом и разглядывала стекла, которые он подобрал этой ночью в поле.
– Слушай, кротик, – начала она спокойно и без малейших предисловий, – подари мне один такой камень, – она указала на кучу стекол на столе. – Уж больно они у тебя красивые.
– Это простые стекла, Люн, – возразил ей Антон с легкой укоризной, – и они не стоят ничего. Но если хочешь, то бери. Бери их все.
– Спасибо, – ответила девочка вежливо, – но я только одно на память возьму, можно?
Антон пожал плечами. А затем подошел к столу, сел напротив нее и, подперев одной рукой голову, с чувством произнес:
– Ты даже не представляешь себе, как я тебе рад!
На это девочка как-то недовольно фыркнула, после чего посмотрела немного в сторону, в окно. Однако щеки ее, несмотря на такую неодобрительную реакцию, все же слегка порозовели в тот момент, явно свидетельствуя, что такое простодушное признание было ей очень приятным.
– Ты даже представить себе не можешь, – продолжил Антон, с трудом сдерживая буквально накатывавшие на него подобно морским волнам эмоции, – что со мной вчера было!
– А что с тобой было? – осведомилась Люн спокойно. Она явно умела владеть собой, отчего и не позволила эмоциям разыграться. – Ты мне лучше вот что скажи, кротик, – продолжила она все тем же прохладным тоном, – почему ты никому не помог вчера, я же просила.
На это Антон не нашелся, что ответить. Он лишь в немом изумлении смотрел на Люн и как-то глупо хлопал глазами. Ему очень хотелось рассказать ей
