третьи пытались всучить путешественникам какую-нибудь «нужную и полезную» вещь, четвёртые просто пели и веселили народ.
Наконец, с шутками-прибаутками, смехом и хоровым пением было покончено. Время приблизилось к полудню. Все приготовления были довершены. Оставалось в очередной раз пообедать за общим столом, и можно было отправляться в путь.
– Папа, а я полечу с вами? – нерешительно спросил Филемон. Ему совсем не хотелось расставаться с Бимом, которого было решено оставить на острове.
– Думаю, было бы несправедливо, если бы мы оба оставили маму, бабушку и дедушку без своего общества. Я вынужден отправиться в это путешествие, потому что без меня полёт на летучем доме невозможен. А ты оставайся тут и помогай маме. И помни, пока я отсутствую, ты главный мужчина в нашей семье!
– Хорошо, папа! – обрадовался синеволосый мальчик. – И мой друг Бим тоже будет способствовать в моей помощи маме, бабушке и дедушке.
Ах, какие чувства испытывало небо, находясь в своём блаженном состоянии над островом бананового магната! Как мило улыбалась природа, глядя на собственное отражение, замысловато обустроенное мудрым человеком!
В этот день аборигены и прочие островитяне, не имея лишних забот, провожали летающий дом в его новое путешествие. Пётр Данилович обнял сына, и, приободряя скорее себя, чем его, весело сказал:
– Завидую я вам! Такая прогулка!
– Максимум неделя, папа, и мы вернёмся. Тут лететь то не больше десятка тысяч километров!
Мама Прохора, со свойственным её характеру темпераменту, всё-же не удержалась от нескольких слезинок, и тут же заразила ими Лену, которая разрыдалась так, что опять все пришли в замешательство.
– Берегите деток, Алайа! Очень прошу, – взмолилась она. – Берегите деток! Мою Дашеньку, Геночку и Сашеньку… Я не вынесу, если кто-то из них, играя с павианами в прятки, сломает себе ногу, руку или шею!
– Не беспокойся, Елена! Я не позволю глупому павиану – хотя и не знаю, что это за человек – или ещё кому-нибудь, сломать шею вашим милым детям! – с твёрдой уверенностью в голосе обещала инопланетянка.
Елена тяжко вздохнула и её бурное рыдание перешло в редкое всхлипывание.
– Ох, спасибо… Спасибо, добрая Аглая! Я очень надеюсь…
Михаил Ромашкин, выглянув из окна «летучего дома», громко скомандовал:
– Все на борт! «Корабль» готов к отплытию! Жму кнопку «Старт»!
Но тут он заметил слёзы на щеках своей жены, и голос его сделался тише:
– Лена, может, тебе лучше остаться дома?
– Нет, я поеду с вами!.. и привезу внукам их бабушку, – убеждённо заявила бывшая продавщица и, взяв себя в руки, решительно переступила порог «корабля».
Синх уже сидел в кресле на веранде и выглядывал в окно на мерцающий за пальмами и банановыми деревьями океан. Его секретарша послушно ожидала какого-нибудь
