Непот был человеком Помпея, а Клодия действовала заодно со своим братом, человеком Цезаря. Не самый сложный вопрос собственности, семьи, брака и политики, типичный для тех времен.
Когда Клодий и его люди ушли, на цыпочках вошел Гермес.
– Хозяин, я не заметил, что они идут. Я бы предупредил тебя, но я поднял глаза, а там эти гладиаторы, и Публий Клодий, и я…
– Да всё в порядке, Гермес, – сказал я, рассматривая потолок и радуясь тому, что еще дышу. – Я уж решил, что тебя убили. Клавдий обожает свои маленькие сюрпризы.
– А я думал, что найду тебя плавающим лицом вниз, – признался мой раб. – Рад видеть, что он оставил тебя в живых.
– Так давай возрадуемся нашему обоюдному выживанию!
Я почти не сомневался, что смогу выбраться из ванной без того, чтобы у меня слишком позорно подогнулись колени. Я никогда не уклонялся от схватки с Клодием один на один или когда за каждым из нас стояли наши сторонники, с оружием или без. Такое с нами случалось на улицах не один раз, и я не боялся его, если условия были хоть мало-мальски равны. Но есть нечто лишающее мужества в том, чтобы быть пойманным своим самым смертельным врагом, когда ты один, а противников много, и ты загнан в угол, совершенно голый, и не имеешь возможности сбежать. Из гордого и задиристого римлянина я превратился в нечто вроде медузы.
– Что случилось? – спросил Гермес.
– Ну, как тебе объяснить? – Я все еще разглядывал потолок. – Хорошая сторона в том, что на некоторое время мы будем на улицах в безопасности. Клодий отозвал своих псов. А плохая – в том, что он тоже хочет, чтобы я расследовал смерть Целера, но только для того, чтобы опровергнуть вину его сестры. Боюсь, тут есть некий конфликт.
У Гермеса ушло немного времени, чтобы догадаться, в чем проблема. Раб всегда точно знает, откуда исходит опасность.
– Докажи ее невиновность – и от тебя отвернется твоя семья, – сказал он. – Докажи ее виновность – и Клодий тебя убьет.
– Именно так я это и толкую, – подтвердил я. – Конечно, Клодий все равно собирается убить меня, что бы я ни сделал. Не похоже, чтобы исходящая от него угроза была чем-то новым. А моя семья, по крайней мере, не хочет, чтобы меня убили. Однако я могу ожидать, что проведу остаток жизни, осушая болота в самом худшем из семейных владений.
– Ты мог бы поддержать Помпея, – заметил мой слуга.
Он быстро учился.
– Нет, не могу, – возразил я. – Я не буду поддерживать Помпея, Цезаря или Красса. Я – республиканец.
– А разве все они не заявляют то же самое?
Гермес все лучше понимал положение дел.
– Конечно, заявляют. Но они лгут, а я – нет. Сулла заявлял, что реставрирует Республику, и доказал это, перебив половину Сената, после чего сделал сенаторами своих приверженцев, независимо от того, выполняли они свои служебные обязанности или нет. Помпея назначили консулом, хотя он даже никогда не занимал выборной должности, вопреки всему конституционному праву и прецедентам! А Цезарь хуже их всех, потому что никто
