Ледовитого океана и внутренних водоёмах. И главное, через него выходила конечная продукция с предприятия: консервы, пресервы, тушки и туши десятков сортов различной рыбы и все-все деликатесы. На стоящей в порту плавбазе (любой, находящейся в контакте с рыбокомбинатом), как правило, снималась кают-компания, её набивали под завязку гранд-продукцией, спиртными изысками… Здесь не стыдно было принять первых лиц области и их вышестоящих гостей из столицы.
Смирнов знал, очень хорошо знал себе цену, не зря генеральный директор Гармаш как-то в откровенном разговоре после удачно проведённого банкета с людьми, на погонах которых сияло золото маршальских звёзд, сказал:
– Виктор, я завтра могу представить тебя на должность своего первого заместителя… Но на фига нам это нужно?! Ты свободен, как птица, а я сплю спокойно, заведя твоё хозяйство под свой личный контроль. Ну, а для решения вопросов и признания твоей общественной значимости ты избран депутатом горсовета, а главное, являешься членом областного комитета партии. Это чтоб во всех городах и весях знали и помнили, кто есть кто, на самом деле!
Верил ли Смирнов своему начальнику до конца? Сложный вопрос, не ответишь однозначно, знал лишь точно: сейчас у Гармаша, шестидесятипятилетнего генерального директора, перенёсшего минимум два инфаркта, сильно пьющего до недавних пор (пока позволяло сердце), исчезла поддержка в лице замминистра отрасли, освобождённого за махинации с рыбными ресурсами на Востоке страны. В горкоме партии секретарь по промышленности прямо сказал Смирнову: «Поддержишь меня на место вашего генерального (а к тебе прислушаются, тебя знают и уважают), я буду рекомендовать тебя вместо себя, вторым секретарём горкома… Тебе сейчас пятьдесят, лет через пять придёшь генеральным, если меня раньше не заберут в министерство…»
И вот эта неожиданная закавыка, командировка на три месяца к детям. Виктор Сергеевич прекрасно понимал, чего хотел Гармаш: изучи, мол, ситуацию, можно ли из пионерлагеря для детей сделать первоклассную базу отдыха для руководства комбината, чтоб была она своя, родная, под боком расположенная. У них есть на Чёрном море дом отдыха, со сталинскими колоннами строения, с гектарами прибрежной земли, с субтропическим парком и бассейном, где зимой тренируется сборная РСФСР по плаванию… Но это далековато, надо чтоб и с рыбалкой, и с охотой, и с банькой, но поближе, часа три езды на машине.
И как всё повернулось… Смирнов подходил к семиэтажному кирпичному зданию в центре городской площади, где располагались основные службы партии и советской власти. Действительно, районное начальство ждало гостя из центра, среднего роста мужчина с чёрными вьющимися волосами и прямым носом, председатель райисполкома, поразил его белой накрахмаленной рубашкой. «Жена, что ли, стирает и крахмалит, аж, глаза слепит», – подумал Смирнов, представился, сели в уголок, за гостевой столик.
– Знаю, вы не завтракали, я заказал кое-что посущественнее к чаю: грудинки, немножко свежих овощей. Надо, надо поесть, дорогой
