Это истина. Вы никоим образом не можете подействовать на мое тело, просто глядя на меня и разговаривая со мной. Я в это не верю.
Коннор помолчал, обводя взглядом стол. Затем он повернулся к молодой женщине и тихо сказал:
– Перед вами стоит бокал красного вина, не так ли?
Она мельком взглянула на граненый бокал и опять уставилась на Коннора:
– Да.
Коннор снова уперся взглядом ей в переносицу:
– Я хочу, чтобы вы очень внимательно смотрели на этот сосуд. Не отводите от него взгляда ни на секунду, продолжайте смотреть на него. – Пока он говорил, интонации голоса становились все глубже и тише. – Продолжайте смотреть на него, Коринтия, и, пока вы смотрите, вы чувствуете, как в вас растет мощь, как она распространяется по всему телу, вы чувствуете, как энергия исходит откуда-то из глубины желудка, вот она растекается по венам, заставляет крепнуть мускулы. И вы чувствуете в себе силу… такую силу! Вы любите этот бокал, не так ли, Коринтия?
Она кивнула и сказала сдавленным голосом:
– Д-д-да.
– Вы безумно любите этот бокал. Один из самых красивых бокалов, которые вы когда-либо видели в жизни. Вы жаждете иметь его. Вы хотите, чтобы такие бокалы стояли на столе у вас дома. Истина в том, Коринтия, что вы немного завидуете Чарли за то, что у него есть такие бокалы, не так ли?
– Немного.
– Только немного? А у меня чувство, что на самом деле вы очень ревнивы. Я думаю, вы испытываете к Чарли жгучую ненависть за то, что у него такие бокалы. Но вы кое-что можете сделать, не так ли? И вы точно знаете, что именно. Сконцентрируйтесь на этом бокале. Соберите в своем теле всю энергию, почувствуйте, как она растет. Направьте ее на бокал. Возненавидьте этот бокал, Коринтия! Так, как вы еще никогда никого и ничего в жизни не ненавидели! Испытываете вы теперь такую ненависть?
– Да, да, ненавижу! – И теперь в ее голосе была едва ли не исступленная ярость.
– Больше ненависти! А теперь чуть спокойнее. Направьте всю ненависть вашего тела, до последней капли, на этот бокал. Ненавидьте его всем телом, всем сердцем!
Лицо Коринтии побагровело; все тело стало содрогаться.
– А теперь высвободите эту энергию!
В ответ раздался резкий звук; бокал у всех на глазах разлетелся в разные стороны, как маленькая бомба. Осколки стекла зазвенели о посуду, о серебряные столовые приборы. Лужица красного вина растеклась и мгновенно впиталась в льняную скатерть, вокруг ножки бокала, единственной части, оставшейся нетронутой.
Несколько секунд царило гробовое молчание. Коннор поймал взгляд хозяина; Роули был откровенно ошеломлен.
– Боже мой! – воскликнула подружка Роули и принялась сыпать соль на винное пятно.
Коринтия с пепельным лицом безмолвно смотрела на стол с таким выражением, словно увидела привидение.
– П-плесни на пятно немного белого вина – перестанет окрашиваться, – посоветовала женщина.
– Прости за бокал, – сказал Коннор. – Я за него рассчитаюсь.
Роули
