я.
– Ладно, ладно, у меня тоже куча недостатков, – великодушно признал он. – И все-таки, как ты думаешь, что будет с нами теперь, когда я разошелся с Аллой?
Этот разговор мне совершенно не нравился. По–моему, любого из нас напрягают такие обсуждения перспектив, а в моем случае это вообще был первый раз за несколько лет, когда Стас решил поговорить со мной о нас с ним, а не о них с Аллой, и это наверняка было неспроста. Уж не собирается ли он ко мне переехать? Или, чего доброго, предложить мне руку и сердце?! Хотя… может, напротив, он понял, что дальше тянуть не имеет смысла, и хочет расстаться. Тогда я обойдусь малой кровью.
Слегка расслабившись, я стала разглядывать повернутое в мою сторону лицо Стаса – треугольное, с заостренным подбородком и большим лбом, маленькими темно-карими глазами и довольно тонкими губами. Лицо скорее несимпатичное. И все же что-то в нем есть, заключила я.
– Эй, – окликнул меня он. – Я задал вопрос.
– Не люблю принимать решения. Может, лучше ты мне расскажешь, что нас ожидает? – предложила я.
– Ну, одно из двух – мы можем продолжать все как раньше, но теперь уже на другой основе, наверное, а можем разбежаться.
– К чему ты склоняешься?
– Честно говоря, не знаю. Это смешно, но я вообще до сих пор не разобрался, что у меня к тебе. У меня голова вечно была забита одной Аллой…
– И сейчас тоже, я смотрю.
– Не-ет, теперь уже все, – категорически заявил Стас. – Кажется, это наваждение наконец начало меня «отпускать». То, что она ни разу не навестила меня в больнице, раскрыло мне глаза. Да она даже не удосужилась спросить, в какой именно больнице я лежу и что со мной! Ты вот как-то узнала, нашла меня и пришла, а она нет. После семи лет!
– Ты что, удивлен? Я не очень, – пожала плечами я, убирая со стола посуду.
– Такое впечатление, будто ты ее знаешь лучше меня. Или я достаточно подробно о ней рассказывал, или ты умнее меня.
– И то, и другое, дружище.
– А ты с ней лично никогда не встречалась?
Вот интересно, что бы он сказал, заяви я ему, что не только встречалась, но и видела ее голой? Ха, разумеется, он об этом никогда не узнает. По крайней мере, от меня. Если я скажу Стасу, что Алла ему еще и изменяла, он, во-первых, захочет знать детали, а потом полгода будет в таких же деталях со мной все это обсуждать, а во-вторых, может отвернуться от нее окончательно. И тогда, действительно, не очень понятно, что у него будет со мной. Пока у меня, на самом деле, оставалась надежда на то, что они возобновят отношения и все останется по-старому.
А о том, что мы с Аллой виделись полтора года назад – если она не рассказала, мне-то зачем?.. Хотя… любопытно, как бы он на это отреагировал? Может, умилился бы, что она собиралась за него бороться? Это могло бы быть мне даже на руку.
– М-м… вообще–то, было один раз, – решилась я («почему бы и нет?» – мой неоспоримый аргумент).
– Когда? – с интересом, но не слишком живым, спросил Стас. Похоже, за столько лет тема Аллы его действительно утомила.
– В
