умерло двадцать четыре животных. Ни один погост в области не принял бы такое количество под захоронение. К тому же, многие уже знали, что смертность наших собак была связана с чем-то таким, что не поддавалось рациональному, научному объяснению. Я сумел договориться с одним человеком на местном погосте, который вызвался за скромное вознаграждение помочь мне. Трупы мы решил сжигать в специальной, подаренной областными властями, мусоросжигательной печи. Разумеется, при таком количестве трупов, за один раз избавиться от всех трупов я не мог. Мне потребовалось три дня. Три дня я загружал свой пикап собачьими трупами и вёз их на погост, где мы сжигали туши одну за другой. Запах горелой плоти впитывался в мою память, в мои чувства, что уж говорить о моей одежде. На третий день, когда я загружал кузов автомобиля, чтобы отправиться в последний рейс, я столкнулся с тем, что затем не давало мне покоя ещё очень долгое время. Дело в том, что после смерти двадцати четырёх животных, вывозил на погост я только двадцать три трупа. Когда тот день завершился, чтобы найти в себе силы, глядя на мучения Анны, чтобы уснуть, я заставил себя поверить, что где-то я обсчитался. Затем усугубились проблемы с женой. Анна окончательно перестала есть, и в одно утро уже не встал с постели. Она лежала в своей кровати и смотрела в потолок, даже не реагируя на меня и моё присутствие. Врачи приезжали на дом, ничего конкретного не сказали. Позже я сам возил Анну в город, в центральную клинику на обследования, все те клиницисты, что с ней работали, пришли к выводу, что её состояние носит выраженную психогенную природу и что теперь только психиатры смогли бы нам помочь.
Рожер осторожно въехал под своды пристройки на своём пикапе. Пока старик выполнял этот не хитрый манёвр, Лев оставался в темноте, окружённый облаком искусственного света. Он думал о том, что рассказывал ему Рожер, мужчине вовсе не хотелось верить в ту часть истории старика, которая касалась непонятной семьи и их дочерей. Ещё более отвратительным казалось Льву призрачная причинно-следственная связь, которую суеверный рассудок местного населения устанавливал между гибелью собак и таинственной девчонкой по имени Лиза. Всё это напоминала сильно запущенную ксенофобию, облачённую в не менее уродливые вуали мистицизма.
Рожер остановился, вылез из кабины и раскрыл заднюю створу кузова пикапа. Затем, уже не произнося ни слова, он передал Льву пару плотных, прорезиненных перчаток и респиратор.
Мужчина принял предложенные средства защиты, и спустя минуту, работа началась. Сперва Рожер пошёл с мужчиной в один из вольеров, очевидно желая убедиться, что Лев сможет преодолеть ожидаемую брезгливость. Но к своему удивлению, старик обнаружил, что мужчина не испытывал никаких проблем с тем, чтобы ухватывать труп собаки за задние лапы и тащить к пикапу. Уже работая со вторым трупом, Лев позволил себе отпустить скабрезную шутку о том, что в данной ситуации наиболее значимым достоинством стаффордширских
