мгновение, и общение обеих сторон перешло бы в полный контакт. В этом грохоте он не стал тратить время на уяснение ситуации. Ткнув раскрытым удостоверением крепышу, опер взмахнул рукой в сторону выхода. Тот с видимой неохотой выпустил из рук свою жертву и, словно не поняв жеста, повернулся в противоположную сторону. Повторять приглашение Николай не стал. Он ухватил обтягивающий бычью шею ворот и с силой рванул на себя и вверх. Бычок на секунду завис в воздухе и шмякнулся об пол, выпучив глаза не столько от боли, сколько от удивления. Шеховцов не дал ему опомниться. Когда он, развернув тело оппонента, заломил перехваченную в запястье руку, парень заорал чётко различимые маты, но орал недолго – лёгкий нажим на заведённую за спину конечность отбил охоту к сквернословию мгновенно. Только сейчас, приняв в заботливые руки дебошира, опер вспомнил, что совершенно упустил из вида второго, но тот стоял с отвисшей челюстью, в явном замешательстве. В том же состоянии пребывала и девушка, по инерции ещё удерживающая неподвижный локоть недавнего активиста. Не мешкая, Николай вытащил уже не сопротивляющегося парня на улицу, заодно прихватив и школяра. Как и ожидалось, второй соучастник не пожелал оставаться в зале наедине с толпой, и послушно проследовал к выходу. Выяснилось, что оба нарушителя – братья с разницей в пару лет. Оба успели привлечься к уголовной ответственности, но отсидеть успел только старший. Второй, тот, что полегче, отделался условным наказанием, то есть лёгким испугом. Сегодня, слегка «приняв на грудь», братья пошли искать приключений, и, разумеется, начали с дискотеки.
– За что, за что ты нас вывел?! – орал пришедший в себя старший – Что мы сделали?!
Ему вторил младший и страсти стали накаляться вновь. Действительно, ничего, что подпадало под действие уголовного кодекса, братья совершить не успели, хотя административный по ним буквально плакал. Но Шеховцов не стал баловать местных люмпенов и без того очевидными для них пояснениями. Он молча стоял в ожидании обещанного экипажа ППС и гадал, через какое именно время эти горлопаны созреют для рывка. Наконец его размышления прервал гул двигателя и вот, переваливаясь на ухабах, перед ними во всей своей милицейской красе предстал патрульный автомобиль. «Как кстати!» – облегчённо подумал опер, разглядывая вмиг осунувшиеся физиономии задержанных.
Уже в отделе он составил протокол, отобрал у нарушителей объяснения и отнёс их дежурному.
– Отпускай! – распорядился капитан, окинув взглядом оформленные документы – Выходной, клетка и так от этих идиотов ломится. Вставь им… пистон и вызывай на утро!
Зазвонил телефон и дежурный отвлёкся, принимая очередной вызов, но опер дожидаться окончания разговора не стал. Всё было понятно и так. Правда, с пистоном были явные сложности в виду хронического тугоумия доставленных. Всем своим видом они словно продолжали кричать: «Что ты на нас
