он тебе? Девчонке ты и так голыми руками шею свернёшь, я тоже не спецназовец – как-никак, вдвое старше! Кого тебе бояться?
– Кому бояться, мне?! – в показном гневе вскипел парень – Да я и её, и тебя покрошу! Ты понял, мент, понял меня?!
Полковник молчал, ожидая, когда этот недоносок выговорится.
– Насколько я помню, ты меня для разговора позвал? – напомнил он, когда словарный запас его собеседника иссяк.
– Так это… Ну да! Совсем ты мне мозги… высушил, конкретно! Ты что, типа умный, да?! Я сейчас… Вы не знаете меня! Мне реально ничего не стоит здесь… Ты понял?!
Николай Павлович кивнул, хотя в этом монологе сломал бы ногу кто угодно. Он обратил внимание, что рука с ножом снова отдалилась от горла и, выписав в воздухе зигзаг, замерла где-то у бока заложницы. Она погрузилась в тень, скрыв вместе с собой и сталь, что Шеховцова весьма озадачило – он перестал контролировать нож и нервы напряглись до предела. Нет, он вовсе не думал о себе, хотя мерцающий в темноте клинок то и дело напоминал ему о том, давнем своём ранении. Сейчас Николай Павлович желал одного, всей душой желал, чтобы сидящая напротив девушка осталась жива. Больше того – чтобы вышла из этой несчастной маршрутки без единой царапины, но для этого остался один путь – блокировать того урода, что сейчас сидит напротив и гримасничает, сжимая смертельную сталь. Сложно, очень сложно, глядя в глаза преступнику, не упускать из вида его оружие, особенно, когда сам он скрыт полутьмой. Шеховцов продолжил слушать, ловя обрывки фраз и вставляя свои, всем видом выражая внимание и заинтересованность, но внутренне весь напрягся натянутой струной. «Вот сейчас!» – вспыхнуло в сознании. Стопа едва заметно скользнула вперед, и корпус склонился, перенося центр тяжести к ней. Подскочить, выпростать руку и плечом закрыть девочку, а там… В это мгновение локоть парня опустился, открыв прижатый к девичьей груди нож. Полковник тут-же обмяк. «Просмотрел! Проклятая темнота!» Сейчас всё шло не в его пользу – и неверный свет, и отбрасываемые им тени, что удлиняли, а то и вовсе скрывали руки преступника. Они исчезали в одном месте и через секунду проявлялись в другом, рядом с первым, но уже не там, куда намечался бросок. Несколько раз полковник едва не шёл на захват, и столько же замирал, обнаружив, что блеснувший в тени клинок объявился совсем в ином, неожиданном и таком опасном для заложницы месте! К счастью, для самого террориста приготовления полковника остались не замеченными. Он слишком увлёкся упоением властью, тем, что его внимательно слушают перепуганная им девушка и этот, во всём идущий в поводу начальник. Такого никогда с ним не бывало! Он понятия не имел, что именно делать дальше, но по новостям и фильмам знал, что такое часто случается и, раз уж на это идут, то у кого-то всё-таки выгорает! А чем он хуже других!
– Ты это, полковник! … Ты бабки гони! Нечего здесь воздуху гнать! – по урочьи гнусаво выкрикнул парень, наконец вспомнив о предмете разговора.
Николай Павлович мимоходом улыбнулся девушке
