спрутами, крабами, муренами. В этих следах человеческой жизни они нашли другое, и в этот раз окончательное предназначение существования людей – в роли монумента «коррупции разума повергаемой животным рефлексом».
Планирующей мантой, проношусь я над краем глубокой расщелины, встречаясь взглядом с раком богомолом. Ярко раскрашенное ротоногое, было одним из немногих существ материального мира, способного видеть духов своими необыкновенными глазами. Рак прячется у разбитых ступеней полуразрушенного храма. Через бреши одной особенно пострадавшей стены, храм этот, нехотя демонстрировал своё чрево, наполненное вырезанными на золотых плитах священными текстами. Письмена, веками сохраняемые в секрете, были теперь открыты и доступны, раскрывая самые интимные идеи человечества, – искусство манипулирования природой. Но… читателей нет! Только рыбы с ледяными глазами проплывают рядом, подтверждая отвращение примитивных созданий к бесполезной мудрости.
Вдруг я понимаю, что кашалота больше нет, он снова исчез. Я один, разделённый на две части – инертное тело, и более чем живой дух. Время от времени я, забавляясь, играю недоступными мне ранее свойствами – принимаю форму акулы и быстро мчусь, ударяя воду сильным хвостом. Или становлюсь гигантской медузой – прекрасной и смертельно опасной. Но курс остаётся неизменным. Я ощущаю своей новой сущностью, что моя конечная цель – точка «Nemo», и утробное рычание начинающегося подводного извержения сопровождает меня, как бы подтверждая мою догадку
Точка «Nemo» уже недалеко, я вижу её как свет в конце туннеля, и в тоже время извержение не прекращает набирать мощь. Я чувствую вулкан как рану на своём теле: словно вытекающая из раны и сворачивающаяся на воздухе кровь, так же и лава бежит под внутренним давлением и затвердевает при контакте с водой.
Взрывные толчки вулкана становятся чаще, толща воды взбудоражена от дна до поверхности. В лихорадочном движении земная кора регулярно освобождает томящиеся в заточении колоссальные объёмы газа. Миллионы маленьких пузырьков поднимаются вверх, к небу – к общей для них стихии.
Горе кораблям, плывущим в такой час рядом. Захваченные невесомым облаком, лишённые несущей их жидкой поддержки, они падают как в пике, и исчезают в несколько секунд, не оставляя людям на борту времени, ни на осознание происходящего, ни даже на слова прощания. Без свидетелей, без судейства.
Если моё тело пройдёт через подобное стравливание давления, я его потеряю навсегда. Едва успев об этом подумать, я увидел большое серебристое поле, медленно поднимающееся к поверхности. Мы были пойманы в самую середину – и тело, и не оставляющий его дух.
Мы летим вниз. Колонна газа неоднородна в своей структуре, и многочисленные пласты воды задерживают наше падение. В тоже время её плотность, ещё недавно игравшая нам на руку, превратилась в мясорубку. В тотальной черной режущей круговерти, я потерял в конце концов тело, ориентиры и смысл существования.
