style="font-size:15px;"> Кто бы посмел отказаться? Сдерживая чувство отвращения, испытываемое мной с детства ко всему молочному, и переваривая в мозгу ступор от того, с каким панибратством сияющая бестия оперирует биологическими понятиями, я делаю первый глоток.
Жидкость течёт по горлу, и приятно наполняет желудочно-кишечный тракт. После нескольких глотков я смотрю на чашу. И – неожиданность! – Она всё ещё заполнена до краёв! Но меня это почти не удивляет, – ведь отныне я сам являюсь частичкой происходящего умопомрачения. Отдельная нота в партитуре симфонии, которая вотвот будет разыграна.
Молочный напиток наполнил меня гибкостью и силой, мышечные волокна сокращаются и расслабляются, готовые к тому, чтобы трансформировать миллионы молекул гликогена в разрушительную мощь.
Энергия меня переполняет, я чувствую связь с каждым воином на поле предстоящей битвы, с боевыми слонами, с яростными лошадьми. Естественным образом – как если бы я делал это постоянно, я передаю чашу воину кшатрия, гордо державшемуся рядом со мной.
Арджуна примчался как молния. Он вскочил на колесницу, и оглушительные голоса тысяч труб и раковин огласили начало битвы. Кришна один представляет своё царство. Его армия будет сражаться на стороне врага, а сам он – всего лишь возница на колеснице Арджуны.
В начале, неуклюж в своих доспехах, которые были доставлены мне незадолго до всеобщего пожара боя, я походил наверное на опасного пьяницу. Копьё в руке, я пытался найти и закрепить равновесие. Но в отсутствии какого либо подобного опыта, мои движения только приводили в смятение окружающих меня воинов.
В конечном итоге какой-то дух, появившийся неизвестно откуда, но такой же реальный как живое существо, помог мне получить необходимую компетентность.
Облачком пара, прозрачной птицей он спустился на мой шлем, и проскользнул в глаза, уши, нос и горло, вызвав лёгкий спазм. Как если бы я проглотил за раз слишком большой кусок мороженого.
Направляем этим духом, я нашёл моё место в этой битве, до того момента покуда этот дух не был изгнан появившимся из другого мира огромным чёрным вороном. Второй круживший надо мной ворон – я это помню, огласил тот миг звучным криком.
Битва. Очень мало ясных воспоминаний. Или скорее воспоминаний, достойных того, чтобы о них вспоминать.
Дикое, низменное удовольствие – наступать, кромсая врагов. Моё копьё неутомимо трудится, производя опустошение в рядах противника. Густой запах специй, казавшийся неистребимым, был попран другим – запахом крови и распотрошённых тел.
Оглушающий грохот повсюду…
Внезапно одна раздражающая мысль пронзила моё сознание – а как же знаменитый эффект бабочки? Как смею я, вырванный из моей эпохи, чужак в этом мире, вносить сюда какое либо влияние? Я стоял со своими мыслями как в коконе отделяющим меня от беснующейся вокруг бойни…
Не спровоцирую ли я разрушительные изменения в будущем? Если раздавив
