взгляд можно найти в притче о блудном сыне: попытка воспользоваться наследством (т. е. жизнью) в отрыве от отца (Источника жизни) ведет к такому существованию, которое истощает человека («истратил все имение», Лк 15:14). Далее я буду использовать выражение «за свой счет» для обозначения этой попытки жить такой истощающей жизнью.
По-видимому, св. Максим себе противоречит, потому что одновременно с этим говорит о том, что усвоение жизни Божьей «невозможно». Действительно, принять жизнь с избытком без Бога невозможно. Без Него возможно лишь усвоить жизнь смертную как искаженный способ существования. Здесь мы, несомненно, видим восточное представление о зле, грехопадении и грехе. Они понимаются не просто как непослушание или преступление в юридическом смысле, а, скорее, как употребление жизненных сил в неверном направлении, иначе, чем было задумано Богом (в более широком смысле эти два определения зла можно найти в Прологе к «Вопросоответам к Фалассию» св. Максима Исповедника).
Причина этого «невозможно», а значит, причина провала, подчеркивается св. Максимом в другом месте через мысль о неком законе, существующем по Промыслу Божьему (Вопросоответы к Фалассию. 52). Несомненно, здесь мы имеем дело с законом, а значит, с императивом. Мы могли бы просто сказать, что императив есть воля Бога – абсолютная и вечная (Рим 12:2; Еф 1) passim). Однако здесь нам раскрывается логика, присущая этой суверенной воле: Богу угодно не только чтобы мы существовали (не только привести нас из небытия в бытие), но и то, чтобы дать нам жизнь с избытком (букв. «жизнь как жизнь»). В этой тавтологии жизнь, с одной стороны, независима от нас, ничем не обусловлена, свободна (природа есть «сотворенная благодать») – это жизнь как дар. С другой стороны, она все же зависит и от нас – это жизнь как принятие, усвоение дара. (Глагол «усваивать» означает «делать своим», «превращать в то, чем являешься ты сам». Отсюда и существительное «свойство».) Однако, как мы уже видели, мы также можем усваивать жизнь несвойственным ей образом, т. е. усваивать жизнь смертную. В этом смысле идея об императиве выражает то, что Бог дарит нам жизнь для того, чтобы мы ее усвоили. Однако усвоить ее как подлинную жизнь мы можем не всяким способом, но только через общение с Ним – это и есть жизнь Божья, жизнь от Бога.
В дополнение к простой мысли о том, что императив выражает волю Божью, следует заключить, что императив выражает дар жизни с избытком. Даруя нам жизнь, Бог не только нас побуждает к существованию, но создает неразрывную связь между Собой и нами.
Если сам по себе факт существования (Быт 1:3, Быт 1:26–27) заключает в себе первый императив или, вернее, первую форму/модальность императива, второй модальностью императива является общение с Источником жизни.
В дополнение к простой мысли о том, что императив выражает волю Божью, все вышесказанное свидетельствует о том, что императив выражает дар жизни с избытком. Бог не только приводит нас из небытия в бытие. Принося нам в дар Свою жизнь, Он тем самым призывает нас к ее подлинному усвоению.
