ответила ему белка, дрожа от страха.
– Сказку? – удивился крыс, – ну что же, сказки это хорошо, сказки я люблю. Давай, говори тогда, а мы тебя послушаем.
И стала им белка разные сказки рассказывать. Про свою жизнь, да про чужую. Вот уже все крысы вокруг нее собрались и слушать стали. А бельчонок тем временем сбоку прокрался к вентилю, да вставил в него клюку бабкину и потянул. Но только совсем чуть-чуть вентиль ржавый с места сдвинул. Тогда он потянул сильней, – еще на пол оборота. И наконец со всей силы крутанул. Да так расстарался, что аж сам в противоположную сторону отлетел. Вентиль же тот открылся полностью и из него арахисовое масло потоком хлынуло. А крысы, которым сказки старой белки уже надоедать стали и они думали, как бы ее съесть, тут же кинулись к этому потоку и стали из него арахисовое масло подъедать. А некоторые, так и всей мордой в него влезли. Бельчонок же со своей бабкой быстро к выходу пошли и через все тот же железный колодец наружу выбрались.
А наверху тем временем творилось нечто невообразимое. Белки, едва лишь заметили, что их лакомство под землю уходит, как сразу кинулись к своей емкости и стали из нее арахисовое масло есть, кто сколько мог. А некоторые так в нее еще и попадали. Тогда они стали на помощь звать, и другие белки, хотя и с трудом, но их вытащили. А еще вокруг завязались драки разные. Но драки эти хотя и были отчаянными, однако совсем не были опасными и больше походили на мышиную возню. Кто-то из белок громко кричал, что вот, мол, все, конец всей их жизни пришел и что им теперь лучше вовсе не жить, а кто-то горько плакал.
Посмотрела на все это старая белка, да только головой покачала:
– Смотри, внучок, – сказала она, – наши-то совсем из ума выжили. Как по своей верной погибели сокрушаются.
Так и продолжалась вся эта вакханалия почти до полуночи. Потому что масло то вязким было и вытекало снизу очень медленно. А наутро, когда белки, все уставшие и измазанные проснулись, то увидели, что емкость их теперь совсем пустая стоит. И только по стенкам ее масло еще чуть-чуть стекает. Кинулись они тогда оставшееся масло слизывать. Да так расстарались, что всю емкость до блеска языками вычистили. А как вычистили, так и успокоились. Ведь не было больше у них сладкого масла, а значит и драться, и кричать было не из-за чего.
Пошли тогда несчастные белки обратно в лес. В дома свои заброшенные в дуплах вернулись. И зажили там как прежде. Со временем вернулся к ним почти позабытый веселый их нрав. Вспомнили они даже как с ветки на ветку перепрыгивать и делать запасы на зиму. О той же емкости, что с питательным маслом была и рядом с которой они так долго жили, они теперь отчего-то даже и не вспоминали.
А старая белка со своим внучком в тот день еще у пахучей емкости остались, потому что от всех своих приключений устали сильно. И когда ближе к полудню из-за высоких домов выглянуло солнце, то и осветило оно эту емкость. А как осветило, так и тонкий луч света из нее пошел. Яркий и очень горячий. Ведь эта емкость полукруглой была и как вогнутое зеркало свет отражала. И попал этот
