комната полностью изолирована от внешнего мира, а от гостей отгорожена толстым стеклом, то как же они общаются? Уж явно не голосом, динамиков он не заметил… Неужели телепатия…»
Из раздумий Баюшева вывел щелчок затвора помпового ружья, прозвучавший у самого уха.
– Встань, сучара, с кресла хозяина, пока я тебе мозги, нахрен, не вынес!
Баюшев медленно поднялся. В висок ему смотрело дуло дробовика.
– Руки за голову, сучара!
Костантин подчинился.
– Где ствол?
– У меня нет оружия.
– Врёшь, сучара! Подними своё сраное пончо! Одной рукой, медленно!
Баюшев поднял край бывшего спальника на спине. Рука незнакомца быстро похлопала по карманам и поясу. – Так, повернись!
Баюшев повернулся. Ружьё в него направлял человек, чей возраст он определить затруднялся – голова полностью лишена волос, не было даже ресниц, кожа воспалена, на шее волдыри. Пальцы рук были лишены ногтей, вместо них остались розоватые лунки. Белок вокруг тёмных глаз так же был воспалён, сами глазные яблоки постоянно мелко дёргались. Баюшев поднял передний край пончо. Тут же последовал сильный тычок в живот.
– Что, блядь, нож это уже не оружие? – перочинный откидной нож перекочевал из кожуха на поясе в руку незнакомца. – Вставай, сучара, пока я тебя по хребтине не огрел! Неохота тебя потом на себе вытаскивать из этого свинцового гробика. К выходу.
После ярко освещённой комнаты Баюшев ничего толком не видел, спускаясь по тёмной лестнице, лишь в конце коридора на первом этаже он заметил слабый силуэт открытой двери, контрастировавший со стенами. Красноглазому темнота, судя по всему, не мешала вовсе и он говорил не останавливаясь.
– Я тебя засёк, едва ты появился на дороге! Ты, сучара, совсем в свои игрушки заигрался! Мог вальнуть тебя в любой момент, но решил посмотреть что ты задумал! Ты не ссыкун, они обычно к дому не идут, а ты пошёл, тряпками, бля, обмотался! Выйдем, я хозяину позвоню и решим, что с тобой делать!
У двери Баюшев запнулся о порог и полетел в холл. Красноглазый заржал и скакнул за ним следом. Падая, Баюшев набрал в кулак радиоактивной пыли и, поднимаясь, швырнул красноглазому в лицо и, не дожидаясь его реакции, саданул пяткой ему в коленную чашечку. Красноглазый взревел от ярости, протирая тыльной стороной руки, с зажатым в кулаке ножом, отнятым у пленника, глаза. Раздался выстрел направленный наугад. Дробь пробила самодельное пончо с правой стороны, несколько дробинок всё же зацепили ребра, одна прошла на вылет через мягкие ткани. Константин отшатнулся, но через долю секунды, превозмогая боль, кинулся на красноглазого, сбивая его с ног. Вдвоём они рухнули на пол, подняв тучу радиоактивной пыли. Раздался второй выстрел – дробовик оказался полуавтоматическим, но в этот раз пострадали только
