отсталость», – такое про второго вождя революции, главнокомандующего всей Красной армией в то время мог позволить себе сказать далеко не каждый в верхушке партии… Мы видим – Сталин ведет себя уверенно, позиционирует себя высоко – не ниже Троцкого, похоже, – вышестоящих авторитетов среди боевых товарищей для него не существовало.
То, что теоретическая борьба по вопросу – что делать с захваченной Россией и для чего её использовать, была настолько острой, в том числе в спорах о ГОЭЛРО, что даже переходила в практическую плоскость, указывает тот факт, что во время работы съезда 11 марта 1921 года были совершенно безосновательно арестованы и брошены в тюрьму Генрих Графтио и все остальные «старые специалисты-энергетики» и руководители Волховстроя и Свирьстроя. «Какие-то силы» явно пытались остановить начало созидательного процесса, а Сталин усердно старался помочь «работникам» ГОЭЛРО, которых через несколько месяцев освободили.
Борьба вокруг ГОЭЛРО закончилась победой Сталина и Ленина только к концу 1921 года, когда этот план 21 декабря 1921 года удалось узаконить специальным декретом – «Декрет об электрификации Р.С.Ф.С.Р.». Хотя стоит отметить, что на этом этапе планом не были предусмотрены конкретные сроки и конкретные финансы и пр. – на все запланированные 30 электростанций, а был он больше похож на шумный, красивый пропагандистский ход Ленина – ответ упрекающим его восставшим кронштадцам и их сторонникам. Реально новые электростанции стали строится в СССР при Сталине после 1926 года.
Несмотря на примирительную, охраняющую единство партии резолюцию 10 съезда РКП(б) в марте 1921 года, борьба между двумя различными по концептуальным взглядам, по конечным целям группировками в партии в 1922 году ещё более усилилась.
Глава четвертая
1922 год. Болезнь Ленина и единственный наследник власти
Начало 1922 года для Ленина и всего Центрожида было по-прежнему тяжелым: продолжалась возобновившаяся в предыдущем году Гражданская война в виде мощных крестьянских восстаний, Ленин по-прежнему безрезультатно бился над производительностью рабочих и с давящей коммунистической бюрократией, денег по-прежнему нет, а надежды на западных инвесторов не оправдались – они экономику и промышленность Советской страны не собираются поднимать, аферы алчного друга А. Хаммера ситуацию кардинально не улучшают.
В феврале 1922 г. Чичерин сообщал Ленину нерадостные вести по поводу конференции в Генуе: «Никакие наши заверения не рассеют опасений иностранного капитала. Он пойдёт к нам только в том случае, если по общей нашей физиономии создаст себе убеждение в том, что идти к нам безопасно…». Кровавую грабительскую физиономию Советской власти быстро украсить было трудно, наскоро украсили интеллигентным и авторитетным Красиным, но эта маска пока не помогла, в советской стране не было даже Конституции…
И всю эту мрачную картину усугубил повальный смертельный голод в городах и даже в деревнях, тем более не улучшали �
