теракта в городе. За оплатой дело не станет, – сказал я.
– Поточнее можете объяснить? Или вам все равно, потопим ли мы единственную канонерку пограничников, сегодня стоявшую в порту, или прихлопнем чиновника наркомпроса? [10]
После провала операции по поимке «казачков» их истинные цели остались неизвестны. Зато при обсуждении операции Буренко вскользь упомянул о важном событии, которое произойдет в городе на днях. Рискну.
– На этой неделе во Владивостоке соберутся на совещание начальники погранзастав Приморья. Руководство казачьего союза предлагает вам совершить налет и уничтожить всю «верхушку» пограничного ОГПУ. В свою очередь, мы гарантируем оплату…
Китайцы переглянулись.
– Сколько? – только и спросил молодой манза.
– Полпуда золотом и восемьдесят тысяч иен за акцию.
– Надо подумать. Вы уедете, а нам здесь жить. Большевики после такой операции всех на уши поставят. Но мы не отказываемся. Возможно, найдем выход, который устроит и ваших нанимателей (ага, это он о японцах!), и нас.
Следили за нами довольно нагло – практически не скрываясь. Двое, откровенно бандитского вида китайца, следовали за нашей троицей от Миллионки. Чжэн попервоначалу нервно оглядывался. Дима спокойный, как удав, величаво плыл сквозь толпу снующих торговцев, даже не смотря по сторонам, а я искал в столпотворении до зарезу нужную мне сейчас лавку с канцелярскими товарами. Наконец, уже в черте Семеновского базара заметив книжную лавку, я резко нырнул внутрь, предварительно бросив Диме:
– Китайцев в лавку не пускай.
В помещении было пустынно. Лишь за прилавком дремал сухонький «божий одуванчик», в круглых очочках – по виду типичнейший Карл Густавович. То бишь немец. Рядом с прилавком, на пюпитре, я сразу заметил чистый лист бумаги, чернильницу и перьевую ручку. Не обращая внимания на старика, я подскочил к подставке и, скрежеща плохим пером, вывел, умудрившись при этом посадить пару клякс: «Жду после девяти в трактире на Первой Круговой». Я поднял голову и встретился взглядом со стариком. В мудрых глазах немца светилась ирония.
– Чем еще могу служить, молодой человек?
Ничуть не смутившись, я потребовал конверт, марку и, с сожалением оглянувшись на полки, заполненные тяжелыми рядами фолиантов, быстро упаковал конверт.
– Спасибо, Карл Густавович, на днях непременно загляну к вам, – сказал я, бросая две рублевые бумажки на прилавок.
Старик недоуменно пробормотал:
– Вообще-то я не Густавович, но все равно – милости просим.
От сильного толчка дверью Дима, все приказы воспринимающий буквально, получил удар в корму.
– Ты чего дерешься? – обиженно спросил он, почесывая пострадавшее место.
– А где Чжэн? – игнорируя вопрос приятеля, спросил я.
– Ушел куда-то. Сказал, завтра
Чиновник Министерства образования.
