style="font-size:15px;"> Из-за двери появились голова и плечи здорового молодого парня.
– Седьмой сектор. Кто работал, проектировал, имел доступ к чертежам, записи с камер.
– Так точно, – дверь закрылась, и Ерёменко с Ермаковым остались наедине.
Ермаков взял предмет в руки, попробовал на вес.
– Прилично весит!
– Да уж. Так что это?
Полковник положил предмет перед собой, затем достал из кармана небольшое приспособление вроде пульта и провёл им над цилиндром. Теперь вместо цилиндра перед ним лежал порошковый огнетушитель, покрытый блестящей красной краской. Ерёменко поёрзал на стуле.
– Голограмма?
– Она самая, – Ермаков провёл ладонью по затвору огнетушителя. – Это маяк для наводки точечных ударов, в том числе и орбитальных. Диверсант закладывает его рядом с объектом, который необходимо уничтожить. Маяк маскируется под любой небольшой объект – камень, нарост на дереве, кирпич, блок электроники… Или огнетушитель. В нужное время наносится точечный удар. Сама по себе технология не нова, но хитрость этого маяка в том, что он может ретранслировать любые волны, накладывая на них свой паразитный сигнал. С помощью этих маяков бомбардировщики США бомбили центральную Африку во время инцидента.
– Так значит, это американцы?
– Нет, не они. По крайне мере, не обязательно они. В том конфликте… В той войне много чего было испробовано, и, как и после любой войны, осталось много всего, в том числе и эти маяки. Нам известны случаи, когда такие штуковины всплывали на чёрных рынках в разных странах по всему миру. Так что маяк мог заложить кто угодно.
– Значит, кто-то хотел запустить ракету в атмосферный очиститель? – ошеломленно пробормотал Ерёменко. – Возможно, что там могут быть ещё такие маяки?
– Да. Угроза вполне реальна, но над её устранением уже работают.
– Но кто мог додуматься до такого?
– А вот это мне и предстоит выяснить, Александр Александрович! – Ермаков взял маяк и направился к двери. У самого выхода полковник обернулся. – И, само собой, город пока не покидайте! Вася, все компьютеры из лаборатории нужно забрать.
– Само собой! – ухмыльнулся здоровяк.
ХЕРШЕЛ
Минимализм, возведённый в Абсолют. Именно такими словами можно было описать интерьер его кабинета. Необходимый минимум мебели, исполненной в простой геометрии, окна от потолка до пола на восточной и западной стенах. При каждом восходе и закате помещение наполнялось багровыми красками. Хершел Стюарт про себя называл это место простым и лаконичным словом: «логово». Без сомнений, фамильный особняк с портретами предков, массивной резной мебелью из ценных пород дерева, больше подходили под такое определение, но Хершел давно уже заметил, какую тоску нагоняет весь этот средневековый антураж и перебрался в пентхаус собственного небоскрёба. Лишь постоянно горящий камин
