всплыл ответ.
– Рано еще отмечать, – сказал я, сглатывая подкативший к горлу горький комок. – Отметим в самолете над Москвой…
– Да я хочу чисто символически отметить, – произнес он, – черт его знает, когда мы еще увидимся, и увидимся ли…
В его голосе я расслышал предчувствие приближающейся беды.
– Увидимся, Гарри, не сомневайся, – пытаясь придать своему голосу как можно больше оптимизма и, отодвигая в сторону деньги, я торжественно объявил: – Твой миллион, Гарри! Получи и распишись!
– Ого! Теперь я официальный миллионер! – глядя на деньги, воскликнул он, но в его голосе не было веселья. – Жаль только, этот момент и отметить-то нечем…
Бесшумно открылась дверь, и в комнату вошел Пак.
– На этой чертовой заправке ничего не было, кроме этого, – сказал он и кинул перед нами на пол несколько полиэтиленовых пакетов. – Я на всякий случай купил каждому по два.
– Сойдет и это, – кивнул я.
Пакеты оказались довольно просторными, и я, засунув распечатанную пачку долларов во внутренний карман куртки, аккуратно сложил свою долю денег в один из них, после чего, для надежности, связав ручки, вложил его во второй пакет. Пак последовал моему примеру.
– Ну, вот мы и готовы двинуться в путь, – сказал я, когда они закончили возиться со своими деньгами. – Первым уеду я. Лучше будет, если до Москвы мне удастся добраться раньше вас. Так я смогу заранее подготовить все необходимое для нашего выезда из страны. Как только я уеду, ты, Гарри, спрячь куда-нибудь грузовик. Спрячь его как можно лучше. Чем позже его найдут китайцы, тем больше у нас будет времени…
Я достал из кармана записную книжку с отрывными листами.
– Вот номер контактного телефона в Москве. По этому номеру китайцам никогда никого не вычислить. Но все равно постарайтесь не попадаться. Будет не лишним напомнить, что этого зависит ваша жизнь. Будьте осторожны и не допускайте глупостей…
С этими словами я передал каждому из них по клочку бумаги с семизначным номером.
Когда мы вышли на улицу, небо на Востоке еще не начало светлеть. Кабина у тягача была опущена, и мужик в синем комбинезоне, зажав в зубах папиросу, вытирал с рук масло обрывком цветастой тряпки.
– Куда путь держишь? – спросил я у него.
– В Читу.
– Отлично. Подкинешь меня до Читы?
– Не могу, – ответил мне мужик, не переставая вытирать руки, – спать охота. Я почти сутки крутил баранку, а потом несколько часов возился с двигателем этого динозавра.
Мужик кивнул в сторону своего тягача.
– Плачу двести баксов! – сказал ему я, красноречиво похлопав по внутреннему карману куртки.
Услышав это, мужик выплюнул изо рта изжеванную папиросу и испытующе посмотрел мне в глаза.
