style="font-size:15px;"> – Что для вас? – он тут же подскочил ко мне, растягивая улыбку едва ли не шире собственного лица.
– Ужин был сегодня отменный и поэтому, – я говорил это, выкладывая перед ним на стол одну за другой четыре банкноты по сто долларов, – первая купюра – оплата за ужин, вторая – тебе на чай, третья – на чай шеф-повару, а четвертая – если поможешь мне уйти через кухню. Вам все понятно?
У официанта были глаза очень сообразительного молодого человека. И я не ошибся.
– Конечно! – ответил мне сквозь улыбку официант, косясь в сторону китайца. Он одним умелым движением забрал деньги со стола. – Мне надо лишь кое-кого предупредить. Я подам вам знак, когда можно будет идти…
– Еще одна просьба, – поймал я его за руку, – не долго…
– Все займет не больше минуты, – успокоил он меня и исчез где-то в недрах ресторанной кухни.
Я заметил, что туалет для посетителей примыкает к ведущему на кухню коридору, и что от обеденного зала их отделяет одна плотная коричневая штора. Если бы у меня получилось то, что я задумал, тогда появлялся отличный шанс выиграть несколько драгоценных минут и забрать деньги из номера.
Вскоре из-за всколыхнувшейся шторы, показался мой официант. Он едва заметно кивнул мне головой. Поднимаясь с места, краем глаза я увидел, как напрягся следивший за мной китаец. Стараясь держаться как можно более непринужденно, я пересек зал и, зайдя за штору, открыл дверь в туалет. Однако я не стал в него заходить, а, прикрыв туалетную дверь обратно, проскользнул в коридор, ведущий в ресторанную кухню, где меня уже дожидался мой официант.
– Следуйте в моем фарватере, – улыбаясь, сказал он и, указывая дорогу, быстрым шагом пошел впереди.
Кухня была похожа на лабиринт минотавра, по чьей-то причуде сотворенный из белого кафеля. Там, среди снежной белизны, словно плененные души в царстве Аида, сновали повара. У служебного выхода нас встретил хмурый охранник с покрасневшими от бессонных ночей глазами. К моему удивлению он сидел на высоком табурете, подобном тем, что обычно стоят у барных стоек, и решал сканворд при помощи огрызка простого карандаша.
Спустившись на землю и почему-то не отрывая своих глаз от покрытого щербатым кафелем пола, охранник молча распахнул передо мной тяжелую железную дверь и, сделав шаг, я оказался в длинном пустынном коридоре. Двери лифта были поблизости, но, опасаясь оказаться в ловушке, я не стал вызывать его, а, пройдя еще несколько шагов по коридору, вышел на лестницу черного хода.
Что-то мне подсказывало: у меня еще есть немного времени, но оно неумолимо подходит к концу. Перепрыгивая через несколько ступенек, я взлетел на третий этаж и застыл на месте, вслушиваясь в тишину сквозь гулкий стук своего сердца.
Этаж оказался пустынным. Нигде не было видно и горничной.
