кухонной тряпки. Гальюн с металлическим унитазом справа. Слева – корпус так ввалился внутрь баржи, что пройти было невозможно. Заглянул в туалет. На полу пара раздавленных банок с консервами. Взял одну, ту, что была поцелее. Подумав, прихватил и вторую. Несколько шкафчиков с болтающими дверцами. Нашел в одном пустой рюкзак и спрятал туда консервные банки. Дальше прохода нет. Выглянул в разбитый иллюминатор и посмотрел на остров. Дым никуда не уходил, все больше и больше заволакивал небо над лесом, и казалось, что остров весь полыхает, будто жерло вулкана. Будто я в аду, пронеслось в голове. Возвращаясь, смог разглядеть трещину в корпусе, где мог бы пролезть. Не мог видеть, что там на той стороне. Лишь выцветший пол. Пригнулся и протиснулся внутрь, оказавшись в комнате. Не мог понять на ощупь, где что. Снес какую-то вещь локтем. Нащупал спасательный жилет, какую-то мокрую одежду, одеяло или что —то подобное. Вытащил все это через проем, следом выбрался сам. Жилет одел, хотя тот был влажный. Одеяло вынес на борт и повесил сушиться. Начало смеркаться и от воды подул холодный бриз. Ноги окоченели. Побродил по барже, в поисках еще чего-нибудь. Нашел на палубе нож без ручки: просто лезвие. Одеяло было влажным, все равно постелил и уселся. Потом я открыл консервную банку, этикетки не было, и это оказался паштет из лосося. Пальцами выскреб все до кусочка и растянулся на борту разбитого судна, укрывшись краем одеяла. Уснул, даже не помню, как.
Два худых пса бежали вдоль берега. Через кожу собак, похожую на брезент, просвечивались ребра. Они рыскали острыми мордами среди прибитого волнами мусора, переворачивали носами дохлых рыбешек, то и дело останавливались и рычали друг на друга, будто вечно ругающие молодожены. Увидев просунувшего и поднявшего меня начали, беспрестанно лаять и чуть ли не кидаться на ржавую баржу, так как забраться они сюда никак не смогли бы. Мне было плевать на их гавканье, но они привлекали ко мне внимание. Неожиданно раздался еле слышный хлопок, за ним последовал второй, и, худые тела псов распластались на мокром песке с красными пятнами от попаданий. Кто-то стрелял издалека и явно из винтовки с оптическим прицелом: стрелявшего не было видно. Я свалился на потерявшую былой цвет палубу и пополз к бортику. Выглянул на секунду и чуть не схлопотал пулю в лоб. Она столкнулась с красно – бурым налетом на носу судна и отрикошетила, улетев в сторону. Я упал навзничь, кувыркнулся в бок и присев, спрятался за болтающимся гидравлическим краном. Старался не двигаться, чтобы не выдать себя. Просматривал остров через коррозийные дыры, где металл окислился и осыпался, спустя какое-то время, явно продолжительное. Синтепон из моей куртки развивался на ветру и напоминал вермишель. Собаки лежали на песке, но как оказалось, одна все-таки выжила. Она непроизвольно дергала лапой перед собой, словно пытаясь отыскать твердую почву. Пуля прошла у нее через морду, но по-видимому, мозг не задела. Кровь вытекала из тонкого тельца, ее уносили с собой волны.
