не перебирал, закуску подновлял вовремя, аккуратно стирал с пластиковой столешницы крошки, капли жира и нечаянно пролитой водки.
Ее-то, родимой, всегда не хватало. На этот случай Толик запасся литрой. Небрежно плеснув каждому в эмалированную кружку, он торжественно произнес первый тост:
– Ну что, мужики, за севера и «полярки»!
Залпом осушив свою кружку и шумно крякнув, виновник торжества выдохнул:
– Дай Бог, чтоб не последняя!
Закусили. Стол изобиловал закусками: салатом охотничьим, солянкой капустной, огурцами маринованными, тушенкой говяжьей. Банки-склянки купили еще по дороге в магазине Львовской экспедиции. Захватили на всякий случай по баночке борща и щей, но заваривать не стали, не хотелось оттягивать начало события.
– Ну, с таким закусоном можно и свадьбу справить, – остался доволен сервировкой Герман, – грех не выпить.
Вшестером две поллитровки уговорили довольно скоро. Пошел пьяный базар за трассу, технику и северные надбавки. Захотелось добавить. Послали гонцов до Чеченской экспедиции. Там имелась «точка», о которой знали немногие: вахтовики с Грозного доставляли «горячий товар» северянам исключительно по графику своей «залетки».
Пока ждали посыльных, повздорили. Да и спор-то вышел с пустяка. Так, мелочь никудышная. Когда угомонились, о поводе и не вспомнили. Толик все же наступал:
– Слышь, ты, пацан, ты на кого наезжаешь?!
– Слушай, дед, тебе что – врезать? – не выдержал вконец обиженный сотоварищ.
– Ну врежь, врежь! – напирал Ложкарев, перегибаясь через стол к ненавистнику.
Тот и врезал. Толик даже лица отворотить не успел. Не ожидал просто. Лишь падая, успел ухватиться за край стола, вместе с которым и громыхнулся вдоль бочки. Звякнули банки, кружки, и все стихло. Спохватившись, что случился перебор, парни дружно кинулись на помощь Ложкареву. Спокойно смотреть на него сил не хватало. В кучерявой голове запуталась морковь и капуста, по черной бороде стекал томат, грудь была завалена остатками еды и посудой.
Нехотя Толик приподнялся на локте и обвел присутствующих грозным взглядом. Но, не выдержав образа оскорбленного, заржал первым. Следом громыхнули остальные. Хмель вывело разом. Так, в припадках хохота и извинений друг перед другом навели порядок и решили расходиться.
Гонцы как раз вернулись. Ни с чем, правда. Не рассчитали с самолетами чеченцев. На том и успокоились, а обмыть мировую оставили на лучшие времена.
Вообще-то мужики были что надо. Не то чтобы забулдыги какие – нормальные, здоровые, работящие мужики. Кто постарше, кто помоложе. Кто женат, кто холост. Все с разных областей. Герман задумался о Севере, когда служивший с ним товарищ при дембеле попросил местом будущей дислокации указать Новый Уренгой. Там работали его родственники и писали о хороших заработках. Запомнив название, Герман после службы самостоятельно добрался до города, устроился в
