меня. С двенадцати лет я каждый день видел ее, но вот теперь, после нескольких недель разлуки, вдруг понимаю, что она уже не десятилетняя девчонка, которую я встретил когда-то на грязной улочке. Она кажется мне другой. Повзрослевшей. В груди что-то щемит.
– Рад тебя видеть, сестренка, – шепчу я. – Хорошо выглядишь.
Тесс сильнее прижимается ко мне. Я чувствую, как она задерживает дыхание – изо всех сил старается не разрыдаться.
Нашу идиллию прерывает Каэдэ:
– Хватит. Развели мелодраму.
Мы разъединяемся, неловко посмеиваясь, и Тесс вытирает слезы с глаз. Она обменивается неловкой улыбкой с Джун, затем поворачивается и возвращается туда, где ждет еще один человек – мужчина.
Каэдэ открывает рот, но мужчина, подняв руку в перчатке, останавливает ее. Это меня более чем удивляет. Каэдэ ведет себя по-хозяйски, и я решил, что она и возглавляет группу. Не могу себе представить, чтобы такая девица кому-то подчинялась. Но вот она поджимает губы и опускается на диван, а человек встает и обращается к нам. Он высок, ему, вероятно, чуть за сорок, хорошо сложен – у него широкие, мощные плечи. Смуглая кожа, волосы собраны сзади в короткий курчавый хвостик. На носу сидят очки в черной проволочной оправе.
– Итак, вы тот, о ком мы столько слышали, – произносит он. – Рад вас видеть, Дэй.
Хотелось бы мне выглядеть получше, но я стою, сгорбившись от боли.
– Взаимно. Спасибо, что приняли нас.
– Приношу извинения, что не проводили вас обоих до Вегаса, – говорит он, поправляя очки. – Ситуация вроде бы спокойная, но я не люблю без нужды рисковать своими повстанцами.
Он переводит глаза на Джун:
– А вы, как я полагаю, тот самый гений Республики.
Джун, как и положено хорошо воспитанному подростку, чуть наклоняет голову.
– Однако ваш костюм ночной бабочки весьма убедителен. Проведем-ка экспресс-тест для определения вашей личности. Пожалуйста, закройте глаза.
Джун секунду медлит, потом подчиняется.
Мужчина показывает рукой на противоположную стену:
– А теперь поразите цель одним из ваших ножей.
Я моргаю, потом устремляю взгляд на стену. Цель? Я даже не заметил мишени с тремя кольцами для игры в дартс рядом с дверью, через которую мы вошли. Но Джун ничего не упускает. Она вытаскивает нож из-за пояса и кидает его, не открывая глаз.
Нож глубоко вонзается в мишень в паре дюймов от центра.
Человек аплодирует. Даже Каэдэ одобрительно вздыхает и закатывает глаза.
– Да иди ты! – слышу я ее приглушенное восклицание.
Джун поворачивается к нам и ждет реакции главного. Я настолько поражен, что теряю дар речи. В жизни не видел человека, который бы так владел ножом. И хотя Джун уже не раз удивляла меня, сейчас я впервые могу оценить
