одеваться, есть, ходить; когда вместо слов перестал издавать кашляющие звуки; когда ушла боль и вернулась память… Чтобы уже не забывать.
…Основной парашют не вышел, но курсант был спокоен и сосредоточен: за плечами с десяток прыжков, вызубренные наставления опытного инструктора, долгие тренировки на земле. Доведённым до автоматизма движением он выпустил запасной. Змейкой тот ушёл вверх, стал нехотя наполняться воздухом… Скорость падения уменьшилась, но всё ещё была смертельно опасной… Что-то не так… Чёрт! Три стропы свились в одну, не давая парашюту раскрыться полностью… Как близко земля! Уже чётко различимы фигурки людей, бегущих к одной точке: там, в цветущих васильках, его ждала смерть… Нож! И резко по стропам… Купол на несколько секунд вздохнул свободно, потом обмяк, накрывая шёлком тело курсанта.
Смерть бродила около людей, плотным кольцом стоявших над Сергеем: они не пускали её.
Переломанный парень был в сознании, узнавал товарищей по планерной школе, её руководителя, наклонившегося над ним и кричавшего матерно:
– Медики, б… Где медики?
– Всё… хорошо… Валерий… Павлович…
– Конечно, парень, конечно… Как тебя зовут?
Вокруг послышалось: Серёга, Сергей Травин, Серёжка…
– Держись, Серёжа! Вот, уже едут, родимые!
Смерть не дождалась и по затоптанным цветам отступила.
4
Журналист Травин задумчиво крутил в руках фотоснимок, забракованный шеф-редактором.
Да, при таких драматичных обстоятельствах они познакомились, даже сдружились, хотя виделись крайне редко: Чкалов вскоре был направлен на лётно-испытательную работу в Москву; курсант Травин, стал пациентом Бехтеревского института. Но так бывает: люди не видятся годами, живут собственной жизнью, почти забывают друг друга, а встретятся, как будто не расставались, и дружба от того ещё дороже.
– Негатив снимка уничтожу, а фотокарточку – ни за что! – решил Сергей и спрятал её в нагрудный карман.
– Так-с! – журналист хлопнул в ладоши, поправил очки: зрение в полной мере чудо-врачи восстановить не смогли, более того, оно ухудшалось.
– Приступим! А то мне ещё в институтский «Пропеллер» статейку дописывать.
В этот момент он заметил курьера, проскользнувшего в «слепую кишку».
5
– Товарищ редактор, полчаса еще не прошло и я…
– Садитесь…
Холодными глазами начальник ощупывал Сергея с тщательной подозрительностью служебной собаки.
– Прежде, чем ознакомить Вас с документами, – рука придавила картонную папку с развязанными тесемками, – я предупреждаю о персональной ответственности комсомольца Травина перед рабоче-крестьянской законностью за неразглашение доверенных ему сведений.
– Клянусь!
