несчастная фанатичная папистка, отбывающая ужасную епитимью. Но так я не знаю, что и подумать.
Его размышления были прерваны факельщиком, постучавшим в дверь почтенного Джона Кристи, жена которого вышла из дома «с шуточками, поклонами и любезными улыбками», чтобы приветствовать своего почетного гостя при его возвращении.
Глава VIII
Запомни эту женщину, мой друг; Не смейся над нарядом старомодным; Она напоминает мне тайник, Который Дионисий Сиракузский Себе построил, – наподобье уха, Чтоб слышать каждый шепот, каждый стон Своих вассалов. Точно так же Марта Улавливает чутким ухом все, Что делают вокруг и замышляют, И, коли нужно, сведенья свои Уступит вам – не вовсе бескорыстно, Но к обоюдной пользе.
Теперь мы должны познакомить читателя еще с одним персонажем, чья кипучая деятельность далеко не соответствовала его положению в обществе, – мы имеем в виду миссис Урсулу Садлчоп, жену Бенджамина Садлчопа, самого знаменитого цирюльника на всей Флит-стрит. Эта почтенная дама обладала несомненными достоинствами, главным из которых (если верить ее собственным словам) было беспредельное желание помогать ближним. Предоставив своему тощему, полуголодному супругу похваляться тем, что у него самые ловкие руки среди всех брадобреев Лондона, и поручив его заботам парикмахерскую, где голодные подмастерья сдирали кожу с лица тех, кто имел неосторожность довериться им, почтенная дама занималась своим собственным, более прибыльным ремеслом, – правда, столь изобилующим всевозможными необычайными перипетиями, что нередко дело принимало опасный оборот.
Наиболее важные поручения носили весьма секретный характер, и миссис Урсула Садлчоп никогда не обманывала оказанного ей доверия, за исключением тех случаев, когда ее услуги плохо оплачивали или когда кто-нибудь находил нужным заплатить ей двойную мзду, чтобы заставить ее расстаться со своей тайной; но это случалось так редко, что ее надежность так же не вызывала никаких сомнений, как и ее честность и благожелательность.
Поистине эта матрона была достойна восхищения и могла быть полезной охваченным страстью слабым созданиям при зарождении, развитии и последствиях их любви. Она могла устроить свидание для влюбленных, если у них была веская причина для тайной встречи; она могла избавить легкомысленную красотку от бремени ее преступной страсти, а иногда и пристроить многообещающего отпрыска незаконной любви в качестве наследника в семью, где любовь была законной, но брачный союз не произвел на свет наследника. Она могла делать не только это, ее посвящали также в более глубокие и важные тайны. Она была ученицей миссис Тернер и узнала от нее секрет приготовления желтого крахмала и, может быть, еще несколько других, более важных секретов; но, вероятно, ни один из них не относился к числу тех преступных тайн, за которые была осуждена ее наставница. Однако таящиеся
