style="font-size:15px;"> Можайский поцеловал руку новобрачной, а мужа ее приветствовал сухим поклоном.
– Всякого вам успеха в жизни! – пожелал, со своей стороны, Радункин. – О переезде не заботьтесь, я уже дал знать моим агентам. Эх, Ирина Артамоновна! – заключил он и, махнув рукой, отошел в сторону.
Вскоре «Кронид Радункин», расцветившись флагами и салютуя для чего-то из пушки, двинулся вверх по Волге. На мостике его все время, пока была видна усадьба, оставалась одинокая княжна – теперь уже миссис Холлидей.
К вечеру усадьба опустела. Проводив князя и его гостей, Сила Саввич сделался полновластным хозяином всей Гурьевки. Без счета и без дальних разговоров все имущество было брошено на его бережение.
– Смотри за библиотекой, – вот и весь наказ, какой он получил от князя.
– Да не пускай никого в девичьи комнаты, – прибавил от себя Борис Сергеевич.
О тяжелых сундуках со старинным гурьевским серебром никто и не вспомнил.
Сила Саввич собственноручно спустил флаг с древка и вышел на площадку отдохнуть от дневной суматохи. К нему поднялся с пристани и Антип. Два старых ворона промолчали весь вечер и, только расходясь на ночевку, объяснились краткими речениями.
– Распалась Гурьевка, – объявил Сила Саввич.
– А может, еще соберется, – загадал Бесчувственный. – То ли на свете бывает!
Проводив Артамона Никитича в Крым, Можайский оставался не более недели под тенью своих кипарисов. Все прелести дачи скорее терзали, нежели веселили его измученный дух. Каждый угол в ней был намечен с расчетом на тихое семейное счастье. Перед отъездом он получил письмо от Михаила Дмитриевича с приглашением не уезжать за границу или только уехать на короткое время.
«Ваша служба скоро понадобится царю, – писал Михаил Дмитриевич. – Судя по словам поручика Узелкова, быстро излечившегося от страстной любви к княжне Ирине, вы продолжаете изводить себя грустными мыслями – и о чем? О потерянном блаженстве? Не одобряю и не одобряю как человек, дающий всякому фиалу любви должную оценку. Но если вам непременно понадобится в подруги жизни барышня с удивительнейшими душевными свойствами, то сделайте милость, пожалуйте сюда ко мне. По своему обширному знакомству я могу ввести вас в целую плеяду милых шелкопрядов.
Вы бежите со своими мечтами за границу? Вот на этом я ловлю вас. Будете ли в Англии? В книжных магазинах Петербурга нет порядочного описания похода из Индии в Кабул, а я интересуюсь знать, чем кормил сэр Робертсон своих верблюдов, а если не кормил, то на которые сутки они околевали? Хорошо бы достать описание индийского верблюда, рисунки его седла и т. д. Постарайтесь просветить меня насчет верблюдов и будьте уверены, что я сквитаюсь: я влюблю в вас заочно барышню с жемчужными зубками, алыми губками и проч. Торопитесь в отечество, будет дело».
Объехав морем Европу, Можайский остановился в Лондоне. Отсюда он предполагал начать свое путешествие по галереям и музеям и вообще по миру художественных впечатлений.
Пробегая
