участке в Эфраиме.
Араба пригласили в один из кабинетов на первом этаже, и он исчез из моего поля зрения, а нас с девушкой, которую, как выяснилось, звали Сарит, отправили на второй этаж и развели по разным комнатам. Я честно признался, что видел немного, так как читал псалмы.
– Куда направили пострадавшего? – спросил я, подписав протокол.
Полицейский куда-то позвонил и ответил:
– Он в иерусалимской больнице «Хар-Хацофим». Если хотите, джип вернет вас на шоссе.
Мы, конечно, хотели, и джип, спустив нас в Иорданскую долину, высадил на перекрестке Пецаэль. Тут обнаружилось, что авария, ожидания и дознания заняли массу времени – было уже полчетвертого. Я немного забеспокоился: до начала Нового года оставалось меньше трех часов.
– Зря мы не попросили добросить нас до автобусной остановки, – сказал я Сарит. – С тремпами всегда рискуешь… Тебе куда вообще?
– В Иерусалим. А тебе?
– Вообще-то я из Маале-Адумим, но еду в Иерусалим, в йешиву. Я Новый год всегда в йешиве встречаю.
– А родители как к этому относятся?
Я пожал плечами. Что она, за школьника меня принимает?! Родители!..
Хотя если честно, родители относились к этому без восторга. И даже сильно обижались, что на некоторые праздники и субботы я был не с ними. Это было постоянным предметом наших споров и причиной взаимных обид.
Мои занятия в йешиве, которые начались, когда я и правда был школьником, у родителей восторга не вызывали. В те редкие субботы, когда я наконец являлся домой, я отчитывал их за использование электроприборов, а потом переходил к совершенно лишним спорам на тему «иудаизму все это было известно три тысячи лет назад».
– И теория относительности? – усмехался папа.
– И теория относительности! – терпеливо втолковывал я. – Ты знаешь, когда Эйнштейн посетил однажды подмандатную Палестину, он встречался с равом Куком, и тот привел ему мидраш, в котором говорится, что время в разных мирах течет с разной скоростью.
– Сравнил! Теорию Относительности – с каким-то мидрашом! Ты лучше вспомни, какое у вас отношение к женщинам! Ты мне сам объяснил, что свадьбы по субботам не играют по той причине, что свадьба – это торговая сделка. Торговая сделка! – возмущался отец. – Ты сам говорил, что жена – это собственность мужа? Говорил?
– А ты мне разве не говорил, что по Локку вообще все сводится к собственности, даже мысли? Если мысли – это собственность, то почему жена не может быть собственностью?
– Я не могу этого слышать! – страдальчески кричал отец, вскакивая из-за стола. – Эти йешивы просто какие-то машины времени. Берут нормального парня, погружают его в первый век до нашей эры, а потом возвращают в тот же календарный год с совершенно отшибленными мозгами…
Вообще-то в наших сионистских йешивах культура была в почете. Во всяком случае, наши раввины учили нас не превозноситься над светскими. Но в ту пору я придерживался по этому
