является полиция». Он обвинял православный клир приблизительно в том же самом, в чем отец Глеб Якунин обвиняет его в наше время. Слишком многим душно под вашими маковками. Да и церковная служба привлекает паству в основном «национальным колоритом»…
– Мне кажется, русский «национальный колорит» не столько в маковках состоит, сколько в сознании своего вселенского предназначения. Русский человек свою национальную задачу всегда воспринимал как задачу общечеловеческую. О том, что у России имеется своя идея – ни ее враги, ни ее друзья спорить не станут.
– Может быть. Но вот только, по-моему, вся эта русская идея – один сплошной комплекс провинциала. Единственное, что за нею стоит, так это желание держать под контролем шестую часть суши…
– А я так тут другой комплекс вижу – западный, – веско отрезал Семен. – Запад желает лишь одного, чтобы российское государство исчезло с лица земли.
Он вскочил, обошел вокруг стола и встал за моим стулом.
– Россия, кстати, очень похожа на Израиль, – продолжил Семен, наклонившись ко мне. – Ну, в том смысле, что всякие нынешние западные вольнодумцы, все эти Бзежинские, и правые, и левые, считают наши государства исторической ошибкой, которую можно и даже нужно исправить.
Андрей поймал Семена за рукав и усадил на стул.
– Сема, успокойся, не такой уж я страшный, как эти твои страшные западные вольнодумцы… Во всяком случае я, в отличие от них, не считаю, что это можно исправить…
– Ну как ты, в самом деле, не понимаешь, – взорвался Семен, – что Россия не могла бы влиться в западную цивилизацию, даже если бы захотела! Что с этим поделать? Ты можешь смеяться, но мы действительно другие, у нас действительно свой путь…
Андрей и впрямь посмеивался, да и Катя легкомысленно улыбалась.
– Мне кажется, вы никогда не договоритесь, – заключила она. – Пока Россия будет решать проблемы человечества, человечество будет решать проблему России.
Но Семен как будто не замечал легкомыслия своих собеседников и гнул свое.
– Ну как у тебя, в самом деле, душа за Россию не болит! Ведь была великая страна, с огромным потенциалом, со своей идеей, с сознанием своего избранничества, наконец. Россия, как наследница Византии, веками претендовала на то, чтобы являться альтернативным Римом, альтернативной европейской цивилизацией.
– Вот только нужна ли такая?
– Ты хочешь спросить, исторически случаен или необходим такой путь развития? Я уверен, что не случаен. То есть не случайно Римская империя раскололась на Западную и Восточную и не случайно эти половины развивались под эгидой двух братьев – апостола Петра и апостола Андрея. Богу зачем-то понадобились именно две Европы – Западная и Восточная, по-разному решающие свою христианскую задачу. Бог зачем-то решил продублировать европейскую цивилизацию. Во всем этом очень важно разобраться… И мне обидно, Андрей, что ты, такой тонкий и глубокий человек, вместо того чтобы
