первый вопрос.
«Из каких двух колоний состояло западноафриканское государство Гана до обретения независимости в 1957 году?»
Ответа я не знал. Я прислушался, не летит ли ко мне Бэтмен на своем бэтмобиле с реактивной тягой, но в полной тишине было слышно только, как отсчитывает время отцовский секундомер. Сжав зубы, я поднес палец к красной кнопке, ожидая, когда закончатся десять секунд.
– Правильный ответ – Тоголенд и Золотой Берег.
Покорно, как и предполагал отец, я нажал на красную кнопку. Стрелка на приборе и мой позвоночник дернулись, а мальчик в зеркале забился в конвульсиях.
– Сколько ж там было вольт? – спросил я, не в силах унять дрожь в руках.
– Мальчик в зеркале имеет право только отвечать на вопросы, а не задавать их, – бесстрастно произнес отец и потянулся к черному круглому регулятору, повернув его вправо на несколько щелчков, к отметке XXX.
– Прочитай, пожалуйста, следующий вопрос.
Я видел все размыто. Наверное, это объяснялось психосоматикой: картинка перед глазами расплывалась, как дешевое пиратское видео на плоском телевизоре, поэтому, чтобы прочитать следующий вопрос, мне пришлось поднести трясущийся лист бумаги совсем близко к глазам.
«Сколько человек из 23 тысяч нью-йоркских восьмиклассников подало документы в Стайвесант, самую элитную в городе государственную школу? И сколько афроамериканцев туда поступило?»
Когда я дочитал вопрос, из правой ноздри пошла кровь. Красные капли с хронометрической точностью раз в секунду застучали по столу. Отложив секундомер, отец начал отсчитывать время. Я с подозрением взглянул на него. Уж больно злободневный вопрос. Наверняка за завтраком вычитал его в «Нью-Йорк Таймс». Готовился к эксперименту. Выискивал пищу для ума за тарелкой с рисовыми хлопьями, сердито и спешно перелистывая страницы, и утренний воздух наполнялся хрустом и треском.
Если бы сейчас на кухню влетел Бэтмен и увидел моего отца, подвергающего родного сына ударам электрического тока, – как бы он поступил? Он расстегнул бы свою поясную сумку и зарядил бы пистолет патронами со слезоточивым газом, и пока мой отец задыхался бы и кашлял, Бэтмен довел бы отмщение до конца: надеюсь, его бэтменская веревка окажется достаточно длинной, чтобы затянуть петлю на толстой сосисочной шее моего папочки. Он выжег бы ему глаза лазерным лучом и сделал бы пару снимков на мини-камеру, как свидетельство для бэтменских потомков. И вот уже Бэтмен завладел мастер-ключом от небесно-синего «фольксвагена карманн гиа» специально для белых кварталов, и мы вдвоем прыгаем в машину и свинчиваем отсюда. Вот как бы поступил Бэтмен. Но я не он: как был сыкуном, так им и остался. Поэтому я просто пытался обдумать вопрос. А сколько вообще могло быть чернокожих абитуриентов? И сколько учеников в среднем в каждом классе в Стайвесанте?
Не дожидаясь, когда десятая капля крови упадет на стол и мой отец выкрикнет правильный ответ (семь), я быстро нажал красную кнопку,
