во главе стола, и, заметив удрученные лица 2 гостей, поднялся, подняв вверх руку с бокалом.
Кенту.
– Выпьем за мир в галактике! Пускай он торжествует!
Сенаторы подняли свои кубки и выпили, даже гости не удержались выпить за такой тост.
Кенту.
– К нам приехали гости! Делегация из Сената, мы должны принять их на высшем уровне – и развеселить, и попытаться договориться.
Один из сенаторов.
– О чем?
Кенту.
– О мире во всей галактике.
Неаболурианцы засмеялись и выпили.
Фалле.
– Вы все смеетесь, разве мир – это смешная вещь?
Голоса сенаторов приутихли.
Кенту.
– О каком мире можно говорить, когда Сенат штурмовал Бакстеди?
Кено.
– Сенату пришлось ее штурмовать. Бакстеди – опасная планета. На ней прятались террористы.
Кенту.
– И мирные жители, которых Сенат разбомбил.
Фалле.
– Вопрос о Бакстеди выносился на заседании Галактического Сената, но делегации с Неабулии на нем не было.
Кенту.
– Неабулия находится в плохих отношениях с Сенатом после решения вопроса о торговых путях через Трандон, вы должны знать об этом, сенатор.
В зале повисла тишина. В диалоге участвовали Фалле и Кенту. Изредка свое веское слово вставлял Кено.
Фалле.
– Я помню. Тогда я выступил против вас.
Кено.
– Трандон считался боевой планетой. Торговые пути через него не могли быть безопасными.
Кенту отмахнулся.
Кенту.
– Теперь планета Расп, по которой проходят пути Сената, считается боевой.
Кенту усмехнулся. Его сенаторы поддержали его.
Кено.
– Этой оккупацией вы решили отомстить Сенату за Трандон?
Кенту.
– И Бакстеди.
Замок сенаторов. Покои Фалле. Ночь.
Кено сидит в мягком кожаном кресле. Он, как и Фалле, устроившийся на стуле, обдумывает ситуацию.
Кено.
– Мы знаем причины их вторжения. Теперь нам есть отчего идти. Придется вести переговоры о Бакстеди и Трандоне.
Фалле.
– Что вы хотите этим сказать?
Кено.
– Нам придется признать бомбардировку Бакстеди неумелым планированием действий Сената.
Фалле.
