меня появился шанс намекнуть ему о вполне человеческом разуме, который скрывается в недрах этой черепной коробки!
– Таша, на кровать я тебя не пущу, – изучая исписанные листы, Ранделл даже не посмотрел на меня, когда я подошла к нему и замерла возле ног.
«Не хочу тебя разочаровывать хозяин, но выхода у тебя нет, либо я сплю на кровати, либо всю ночь буду изводить тебя надоедливым нытьем!» – но мои мысли мужчина не услышал, тем хуже для него.
Рассматривая тонкую ручку письменной принадлежности задалась вопросом зачем её было делать такой тоненькой? Бесспорно, когда берёшь её пальцами – это удобно, но пальцев у меня нет, а между зубов тощая конструкция просто не удержится.
Пока я раздумывала, как лучше поступить, Ранделл из недр шкафчика извлек…чернильницу! Вот оно! То, что нужно!
Пачкаться, тем более в чернилах, совсем не хотелось, но на что не пойдешь, ради очеловечивания.
Под раздраженное:
–Таша! Не смей! – я стащила со стола лист бумаги, на котором стояла баночка с чёрной жидкостью, и опрокинула всё на пол.
Грохот, рычание, не моё, должна заметить, рычание, и огромная чёрная клякса растеклась по дорогому паркету, забрызгав маленький коврик у столика, брюки хозяина и обивку кремового кресла.
– Таш-ш-ш-ша! – рычание переросло в шипение и мне ничего не осталось, как воплотить свой план в жизнь.
Макнув лапу в чернила поставила её на листок, который очень удачно приземлился рядом со мной, и старательно провела линию. Что писать придумывала на ходу, да и «Я человек» не оставит места для двоякого толкования моим каракулям.
«Я» начертила, коряво, мало узнаваемо, но не важно, а вот дальше претворить в жизнь гениальный план у меня не получилось, Ранделл схватил лист и раздраженно проговорил:
– Ты что творишь? – при этом на такую красивую и аккуратную буковку он не смотрел, его потемневший взгляд прожигал дырку во мне!
Пришлось умоляюще посмотреть на него и кивнуть на скомканный лист.
«Посмотри же! Ты должен меня понять!» – кричала мысленно, надеясь, что ещё не всё потеряно.
Хозяин хотел сказать что-то ещё, явно нелицеприятное, но заметив мой взгляд, поднес лист к лицу и повертел в разные стороны:
– Гончие увлекаются живописью? – иронично выгнув бровь, поинтересовался он, а я недоумённо моргнула.
Какой живописью? При чем тут это? Там написана буква, без должного наклона и аккуратных линий, но ведь буква же!
– Должен тебя разочаровать, красавица, твоё умение далеко от совершенства!
И бросил листок в камин! Вот так просто взял и выбросил. А я так старалась! Надеялась! Это же был мой шанс! И тут я опустила взгляд на ещё один листок, на котором красовались непонятные значки и закорючки, чем-то напоминающие китайские иероглифы. Значит он меня не понял…И наша буква «я» для него всего лишь такой же набор линий, как для меня их письменность.
Не
