достоинства.
Трубы затрубили вызов графу Пуату. Ричард вышел из своего шатра и легко взвился на седло – штука, которая удавалась лишь немногим рыцарям, одетым в латы. В то время как он ехал, не спеша, вдоль линии войска и народа, не было человека, который не заметил бы его высокого роста и бесподобной непринужденности посадки. Но кто-то заметил еще вслух: «Он на пять лет моложе Сен-Поля и не так дороден, как тот».
Над его шлемом с леопардами колыхалось красное перо, а на кольчуге был надет белый камзол с тремя красными леопардами. Щит был украшен таким же гербом, равно как и чепрак его коня. Знамя Ричарда нес дофин Овернский. Оба рыцаря съехались, преважно приветствовали друг друга, а затем, высоко подняв свои копья, повернули к помосту, к мечу над королевским троном, у которого сидел принц, обливаясь потом.
Джон встал, держась за стул, чтобы подать знак к состязанию. Он воскликнул:
– О, Ричард Анжуйский! Сверши над телом де Сен-Поля, что долг повелевает тебе! А ты, Эд, отстаивай свои права во имя Святой Троицы и Владычицы нашей Богородицы!
Епископ Турский благословил обоих и их выезд. Они разъехались в разные стороны – и бой начался. Он был короток, окончился в три приема. С первого же удара Ричард выбил противника из седла, со второго – сбросил с него шлем и нанес ему глубокую рану на щеке, с третьего – повалил на землю и всадника и коня и переломил рыцарю спину. Так Сен-Поль больше и не шевельнулся…
В тот же миг, как это свершилось, среди безмолвной тишины, принц Джон сошел с трибуны и бросился Ричарду на шею.
– О, милый брат! – воскликнул он. – Что бы я делал, если бы тебе на долю выпала такая беда? Подумать только – и то уж у меня сил не хватает.
– О, брат, я думаю, – спокойно отозвался Ричард, – ты перенес бы это преблагополучно: женился бы на мадам Элоизе, а на помин души моей из ее же приданого уплатил бы за одну или две панихиды.
Все слышали ясно этот беглый залп. Джон покраснел, как зарево.
– Как это так? Что ты хочешь сказать, Ричард? – пробормотал он, запинаясь.
– Разве мои слова так запутаны? – спросил тот. – Обдумай их, выучи наизусть, а сам тем временем, будь так любезен, поезжай со мной в Париж.
Мигом вся краска сошла с лица принца Джона.
– А! В Париж? – повторил он и взглянул так, словно увидел смерть за спиной.
– Да, туда мы и должны ехать, – вымолвил Ричард. – Только помолимся сперва за этого бедного слепого червя, что лежит там, на земле: теперь он, слава Богу, видит, чем оскорбил.
– Там ведь Конрад Монферратский, кузен умершего, – заметил не без намерения Джон. Но Ричард только засмеялся.
– Мы еще успеем вовремя встретиться с ним. Я передам ему вести про его кузена Сен-Поля. Чего ради он туда забрался?
– Да вот по поводу королевства Иерусалимского. Он стремится к Сивилле[26] и к этой короне – весьма возможно, что он получит и ту и другую.
– Не думаю, Джон, не думаю.
Сивилла – это сестра иерусалимского короля Балдуина IV.
