style="font-size:15px;"> – Не надо мне ни лекарей, ни знахарей, моя дорогая. Зачем вы подмигиваете леди Бинкс? Зряшные намеки, со мной ничего такого нет, уверяю вас. Я не хочу, чтобы на Сент-Ронанских водах меня все жалели и все мне дивились, как леди Клементине. Не хочу я быть и Офелией, хоть и повторю вслед за ней: «Доброй ночи, сударыни! Доброй ночи вам, милые дамы…»{103} Теперь же… нет, нет, я не скажу: «Подайте мне карету!»{104} – а только: «Коня, коня!»{105}
С этими словами она выскользнула из комнаты через боковую дверь, предоставив дамам обмениваться понимающими взглядами и многозначительно покачивать головами.
– Бедная девушка чем-то встревожена, – сказала леди Пенелопа, – такой странной я вижу ее в первый раз.
– Что до меня, – сказала леди Бинкс, – я думаю, что, как говорит в комедии миссис Хаймор, напрасно она старается свою дерзость выдать за безумие.
– Нехорошо, милая леди Бинкс! – упрекнула ее леди Пенелопа. – Пожалейте мою любимицу. Уж кому-кому, а вам-то следует быть снисходительней к милым эксцентрическим выходкам. Простите меня, душенька, но должна же я защитить отсутствующую подружку. Ведь я уверена, что у леди Бинкс хватит великодушия и искренности, и она не станет
Уловки осуждать, что помогли возвыситься самой.
– Не знаю, о каком возвышении вы говорите, миледи, – возразила леди Бинкс, – и поэтому не пойму, какие я должна была применять уловки для достижения его. По-моему, нет ничего особенно странного в том, что леди из старинной шотландской семьи выходит замуж за английского баронета.
– Конечно нет, но знаете ли, чего только на свете не считают странным, – кольнула ее леди Пенелопа.
– Если вам завиден мой бедный чудак, сэр Бинго, я помогу вам раздобыть себе такого же, милая.
– Ничуть не сомневаюсь в вашей сноровке, дорогая, но уж если мне понадобится, я и сама раздобуду себе такого. Ну вот наконец и все эти чудаки!.. Джолиф, предложите джентльменам чаю, а потом приготовьте здесь все для танцев и расставьте столы для карт в соседней комнате.
Глава VIII
После обеда
Берут стаканы, пьют и вскоре От дружбы переходят к ссоре.
Если читателю доводилось присматриваться к нравам собачьего племени, он, наверно, заметил, что ссоры женского пола у них сильно отличаются от ссор мужского. Особы, принадлежащие к первому роду, задиристы и обидчивы, а свое раздражение, неприязнь и ревность, возникающие в присутствии соперниц, склонны выражать внезапным лаем и стремительным нападением, которое производится по возможности врасплох. Однако эти взрывы озлобления не ведут к очень глубоким и затяжным столкновениям – схватка начинается и заканчивается в один миг. Не такова вражда среди мужественных псов. Раз возникнув и подогреваемая оскорбительным и вызывающим рычанием с обеих сторон, она непременно приводит к яростному и упорному поединку. Если эти бравые псы равны по силе, то они, катаясь по загону, будут долго рвать, грызть и душить
