хорошей семьи, разорившейся вследствие революции. Оставшись одна на белом свете без всяких средств, Эмилия поступила к Лербуру в услужение, а потом согласилась выйти за него замуж. Благодаря жене дела его пошли хорошо, и он открыл модный магазин. В данное время он ездил за драгоценными кружевами из Англии, которые в темную ночь выбросили на берег контрабандисты. К сожалению, шуаны были не так снисходительны, как агенты полиции, и испортили все дело. Лербуру, однако, удалось спрятать самые лучшие вещи, предоставив грабителям забрать более ходкие товары. Кружева эти предназначены для мадам Бонапарт, его лучшей покупательницы, которая поддерживает парижскую торговлю.
Услышав эти слова, Сан-Режан и Невилль переглянулись. Такое знакомство было им как раз кстати.
Добравшись до Рамбулье, они остановились у фермера, рекомендованного им почтмейстером, и были приняты с такой же сердечностью, как и в Эвре. Ферма стояла совершенно уединенно, и им приходилось расспрашивать дорогу, чтобы до нее добраться.
Наступала ночь и надвигалась гроза, когда они сошли с экипажа. Старик фермер сам прислуживал им за ужином, так как слуги уже разошлись. Он говорил мало, казалось, был чем-то очень озабочен и с такой тщательностью запирал двери и ставни, что Невилль не мог удержаться и спросил его:
– Вы, кажется, боитесь воров? Нас сегодня здесь много.
Старик покачал головой и сказал:
– Неспокойно у нас. Бродят разбойники, – произнес он, понижая от страха голос. – Неделю тому назад они побывали на ферме у Бюиссере, убили там человека, унесли все ценное, подожгли ригу и разрушили дом.
– В Париже говорят, – заметил Лербур, – что это грабят шуаны.
– Не думаю, – отвечал фермер. – Образ их действий показывает, что это злодеи, а не партизаны. Кроме того, если бы это были шуаны…
Он хотел сказать, очевидно, нечто запретное, ибо Невилль вдруг прижал палец к губам. Старик очень удивился и круто переменил разговор:
– Позвольте отвести вас в ваши комнаты… Вы, вероятно, очень устали…
Лербур первым поднялся по лестнице на второй этаж.
Сан-Режан и Гид де Невилль остались одни. Когда хозяин вернулся, Гид сказал ему:
– Я перебил вас, потому что, сказать по правде, мы не совсем уверены в нашем спутнике. Он, очевидно, не нашего прихода, и мне не хотелось бы объяснять ему, кто мы такие…
Скоро вся ферма погрузилась в сон. Ночь была очень темная. Время от времени слышны были удары грома, и багровая молния прорезала темноту. Прошло около двух часов. Вдруг страшный крик нарушил тишину, и показались огни. К дому приближалась толпа человек в двадцать в солдатских мундирах. Пастух, которого волокли два человека, кричал не своим голосом, но сильный удар прикладом заставил его смолкнуть. Настала опять тишина, и слышен был лишь топот людей, столпившихся перед воротами фермы.
Сан-Режан, Невилль, Лербур и хозяин быстро собрались в комнате на первом этаже. Невилль и Сан-Режан хладнокровно осмотрели свои пистолеты,
