они убрались. И барон со своей матушкой, и граф, и гувернантка с остальными слугами.
Глава 3
Каморка матушки Зим
– Поднимайся, милочка! – Старушечья рука потрепала меня за плечо. – Идем-ка скорее, пока они до лаборатории не добрались. У меня переждешь. Заодно и ножку твою полечим, горемыка ты наша неприкаянная.
Я еле поднялась и заковыляла за старой женщиной. Я хромая, она с клюкой – славная парочка. К счастью, идти было недалеко, через холл в другое крыло здания, где располагалась кухня и примыкавшая к ней каморка матушки Зим.
На пути нам никого не попалось; слуги, пользуясь тем, что хозяевам не до них, разбрелись по углам. Им было о чем посплетничать.
Старушка толкнула дверь своей комнаты и посторонилась, пропуская меня.
– Иди вперед, деточка. Да не пугайся, никто не обидит.
– Я не… – шагнув в комнату я замерла, проглотив слово «боюсь». Может, настоящая Тиррина и привычная к таким зрелищам, а вот у занявшей ее тело Тамары Коршуновой волосы на голове зашевелились.
Боже, да кончится ли сегодняшний день когда-нибудь? Или хотя бы его чудовищные чудеса?
В нос шибануло одуряюще густым травяным запахом, от которого сразу закружилась голова. Но не это меня остановило. По комнате ползали ядовитые змеи, и было их невероятное количество. Они сплошным копошащимся ковром покрывали деревянные половицы, свивались в клубки, поднимали головы и угрожающе шипели. А по голым стенам карабкались огромные жирные пауки, сцепившись сплошной паутинной сетью.
– Проходи-проходи, – ласково пригласила матушка Зим, легонько подтолкнув в спину. – Что встала? Я и забыла, что сторожку взвела!
Она хлопнула в ладоши. Изготовившиеся к броску змеи, которых я приняла за сеть на стенах разом шлепнулись на пол и превратились в яркий деревенский половик, вязанный из разноцветных тряпок. Никогда бы не подумала, что в ином, магическом мире бабульки так же рачительно прибирают в хозяйстве каждый лоскуток.
– Вот теперь можно, краса ты наша ненаглядная. Прости уж меня старую, напугала тебя. Совсем памяти не стало. Иди-иди, не бойся, не укусит, – фыркнула старушка, заметив, что я не решаюсь ступить на узорчатый половик. – Садись. Набегалась уже.
– А вы все же волшебница, матушка Зим, – выдохнула я и решительно прошла к столу. Выдвинув стул с очень подозрительной вязаной накидкой на сиденье, рухнула без сил.
– Чуть-чуть, – не стала отпираться колдунья.
– Помню. Бородавки, порча… – Я выразительно покосилась на половик.
Старушка тихо засмеялась, сверкнув удивительно белыми и крепкими зубами, поправила выбившуюся из-под чепчика седую прядь.
– Проголодалась, поди? – спросила она.
За два года моей жизни в особняке это была вторая наша встреча. И она ни разу не обратилась ко мне так, как полагается по этикету. Только «милочка», «деточка»… Неужели догадывается, что Тиррины в
