волкодавы.
В этом доме, у горящего камина, сидели Туз и Пилот. Хозяин сказал:
– Прокрути то место, Полкаш, еще раз.
– Называйте меня Пилотом, – хмуро отозвался его собеседник.
– Давай, Пилот, крути, – поторопил его хозяин.
Через минуту из диктофона послышался сипловатый женский голос:
– … записочки, самолично им написанные. Тому – столько-то наличными отгрузить, другому – столько зелеными… если что со мной случится, подруга знает, куда их передать. Приедет в Москву и передаст…
– Пацанов сей же час – в Лихославль, – распорядился Туз. – Прочесать родню и всех знакомых трындух.
– Белый и еще трое уже в пути.
– Молоток. Только без хипиша и мокрухи. Малявы – мне, Промокашку – на ферму, пущай ее Бугай поколет, может, где еще бумаги заныканы.
– Шеф! Завязывайте с жаргоном. Вы теперь не пахан и не Туз, а бизнесмен.
– Ну – ну, Пилот. Шибко ты умный. А все одно – не лезь! Знаю, где и какую масть держать, – он не надолго замолчал, обдумывал что-то по привычке. Затем сказал: – Хвост с Красавчика сыми – и так будет наш. Акинолос на ферме?
– Вместе с дамой.
– Отправь их к макаронникам. Луиджи бойца просит. Его семейку бочкуют, как селедок.
– Своей пехоты нет, что ли?
– Засвеченная. А нам грех не помочь забугорному братану. Не за так, за четвертинку берега. Через пару лет она будет нам в самую жилу… Как там, у военных кличут запасную малину?
– ЗКП. Запасной командный пункт.
– Во-во!.. Все, Пилот. Крути трындух в Лихославле.
Утром сыскарь Вовочка поехал в Склиф. Красотуля-врачиха уже сменилась с дежурства, но отрабатывала дневную смену. Она милостиво разрешила проведать больного.
Одна половина лица Кузнецова была багрово-синей, но глаз приоткрылся. Другой глаз глядел с угрюмой обидой, но в целом – нормально.
– Привет, болезный! – поздоровался Вовочкин. – Докладываю: бабки по-прежнему у Плевако. Папку Ненашина и диктофон с кассетами уперли. Значит, дело в советнике.
Кузнецов согласно мотнул головой.
– Боюсь, что продает тебя кто-то. Кому известно, что досье советника хранишь дома? Кто заказал пропуск тем, что хотели тебя купить?..
– Может, менты за взятку пропустили? – разлепил губы Кузнецов.
– Вряд ли. Я позвонил Наталье Марковне. Она сказала, что на заявке фамилии визитеров вписаны другим почерком. В бюро пропусков телефон внутренний… Делать тебе сейчас нечего, потасуй-ка своих на предмет крапленой дамы…
– Вовочка, – прошепелявил Кузнецов, – тебе срочно надо в Лихославль. Записки хранятся у кого-то из подруг Соловьевой. Выясни, где она жила до Москвы. С кем дружила.
– Понял.
– И не задерживайся…
