народа, а не для группы каких— то лиц олигархов. Как это, к сожалению, было, что в итоге Украину привело к краху».
ЛИТВИНОВ Борис: «Это народная революция. У меня опыта достаточно – и жизненного, и партийного, депутатского опыта, поэтому я чувствую, что нужен сегодня людям. Ведь в Революции существует очень много молодых людей, которые никогда не строили, не создавали и не участвовали в строительстве государства, поэтому я без ложной скромности… Я без амбиций, в общем— то, я берусь за любое дело там, где я могу помочь ребятам какой— то навык приобрести».
МАКОВИЧ Владимир: «Власть потакала националистам. Раковая опухоль национализма перерождается в фашизм. Раньше все это началось. Сами же власти вынудили нас. Подготовились. Это возмущенный народ. Посыл – когда оскорбили ветеранов. Потребовали снять георгиевские ленточки и выйти вон из кабинетов. Раньше заседания Совета ДНР проводились у нас на 11-м этаже в зале и бывали там спорные моменты. Есть два решения, каждое, вроде бы, правильное, но какое из них справедливо? Зал разделяется примерно поровну. И тогда я откладывал это или на час— два или до завтра. Между внешней баррикадой и средней была большая площадка, там могло собраться больше десятка тысяч народа, я выходил и рассказывал людям, о чем идет речь, рассказывал два решения. В основном своим голосом они высказывали решение. И я приходил и говорил его депутатам. И вот так решение принималось. Волеизъявление народа – я считаю, это и есть народовластие».
В Донецк, к восставшим!
12 апреля я поехал на Курский вокзал и купил в кассах билет до Харькова на поезд, отходивший в 21.15.
7 апреля сообщили, что в Донецке занята Областная Госадминистрация (ОГА) и объявлено об основании Донецкой народной республики, я решил поехать в Донецк. Я перестал верить всем новостям, в голове творилось что-то невообразимое. Много слухов, сплетен, непроверенной информации в интернете сводило меня с ума. У меня началась бессонница и ночные кошмары.
Поезд. В нашем отсеке плацкартного вагона собралась интересная компания. Парень лет тридцати, худощавый, с карими умными глазами, увлекался йогой. Он занимал место внизу справа, постелил матрас и уселся в позе лотоса.
– Ты что, йог? – спросил его сидевший напротив мужчина средних лет, толстый, с сильно прищуренным правым глазом. С ним рядом у окна сидела симпатичная, лет двадцати пяти, украинка.
– Натали – назвала она свое имя.
Мы познакомились: трое русских из Москвы и одна Натали из Украины, из Донецка. Начались бесконечные разговоры про Украину, про смену власти, про захват областной администрации в Донецке, про киевский майдан. Я в основном молчал, много говорили военный пенсионер Сергей и Натали. Сергей пыхтел, смеялся и переживал, что украинские пограничники не пустят его, а в Харькове его ждёт родня. Ночью под стук колес мне снилось ОГА, охваченное пламенем, и я, выступающий на митинге…
В 8 утра
