тему они вели с подачи Олимпиады. Вполне вероятно, что в другой ситуации Александр не поддался бы на провокацию, поскольку для него лично данная женитьба не являлась блестящей партией, а правитель Галикарнаса был не настолько влиятельной персоной, чтобы влиять на решение проблемы престолонаследия в Македонии.
Вся беда была в том, что тема наследования трона была для царевича очень больной, и поэтому, не разобравшись, что к чему, Александр сгоряча натворил таких дел, о которых впоследствии пожалел. Он не придумал ничего умнее, как послать в Галикарнас актёра Фессала, чтобы тот передал Пиксодору предложение царевича: отказать незаконнорожденному и слабоумному Арридею, а взять в зятья Александра. Правитель Галикарнаса от такой удачи пришел в совершенный восторг.
То, что инициатива старшего сына базилевса пришлась по душе Пиксодару, вполне понятно, ибо одно дело дурачок, без права на трон, и совсем другое – законный наследник. Но сатрапу, наверное, и в голову не могло прийти, что Александр занялся самодеятельностью и не согласовал этот вопрос со своим отцом. Зато Филиппу самоуправство сына не понравилось и вывело из состояния душевного равновесия. Базилевс бранил наследника на чём свет стоит, называя человеком низменным, поскольку тот пожелал стать родственником правителя Галикарнаса, который был в прямой зависимости от персидского царя. Властям Коринфа, где в это время находился актёр Фессал, посланец от Александра к Пиксодору, царь написал письмо, требуя, чтобы этого горе-дипломата заковали в цепи и отправили в Македонию.
Затем дошла очередь и до друзей Александра. Все непрошенные советчики – Птолемей, Гарпал, Неарх и Эригий, были изгнаны не только из окружения царевича, но и из Македонии вообще. Мера суровая, но вынужденная, поскольку при царском дворе безнаказанно язык распускать никому не позволено. Впрочем, Плутарх сообщает, что впоследствии Александр их вернул из изгнания и «осыпал величайшими почестями». Но это может свидетельствовать только о том, что будущий завоеватель в этом вопросе так до конца и не разобрался, осыпав тех, кто его подставил, «величайшими почестями». Александр пребывал в твёрдой уверенности, что это друзья пострадали из-за него, а не он из-за них, и в дальнейшем был к ним очень снисходителен. Судьба Гарпала тому яркий пример.
Филипп же поступил гуманно и вместо того, чтобы за подстрекательство сына к неповиновению царю-отцу смахнуть интриганам головы, просто выгнал их из страны. Но явно не по доброте душевной он пошел на такой шаг, а чтобы не обострять конфликт с Александром. Дело замяли, но тут разразился новый скандал, куда более серьёзный, чем предыдущий.
Многочисленные любовные увлечения базилевса создавали проблемы не только в царском дворце, но уже и в государственном масштабе. Филипп окончательно потерял чувство меры в своем распутстве, что вызывало гнев и ярость необузданной Олимпиады. Царица постоянно жаловалась сыну на недостойное поведение
