стояла на борту судна и осматривала дружину. А увидев Григория, сказала воинам:
– Прогоните этого человека и накажите забыть к моему терему дорогу. – Она догадалась, с чем шел к ней священнослужитель.
К тому же верховный жрец Богомил выразил княгине неудовольствие за то, что она повелела отдать христиан, тем лишив Перуна жертвоприношения. Когда же Ольга сказала, что сделано это по просьбе священника Григория, тот, зло сверкая глазами, жестко сказал:
– Не удивлюсь, великая княгиня, ежели ты будешь служить ему усерднее, чем мироправителю Перуну.
Тогда Богомил проявил дерзость. Как смел он, сочла Ольга, бросить ей такое обвинение? Чтобы она служила какому-то попу с его малеванными досками-иконами вместо истинных богов? Нет, такому не бывать! Но Ольга сдержала свой гнев, потому как было не до того. Потеря любимого человека с каждым днем усиливала, углубляла ее страдания. И наконец, она нашла единственный, как ей показалось, верный путь к успокоению – путь кровной мести. «О, я отомщу злодеям так, что только ветер будет гулять по их земле», – сказала Ольга себе. И было отдано повеление дружине собираться в подход. И вот уже все готово к отплытию. Ольга увидела, как отроки прогнали дерзкого слугу Христова. И пора было в путь. Ольга уже велела трубить в рог о выступлении, как с высокого днепровского берега прибежал к ладье воин Веремид и крикнул от воды:
– Матушка княгиня, там чужая ладья!
– Говори, чья же! – потребовала Ольга.
К княгине Ольге подошел воевода Свенельд, могучий воин лет сорока, с суровым бронзовым лицом, варяг дерзкий, умный и хитрый.
– Матушка княгиня, сие плывут послы от князя Мала, – сказал он.
– Как они посмели?! – Ольга смотрела на Свенельда потемневшими от гнева глазами, словно он был виновен в том, что те появились в пределах Киева. – Предать их смерти сей же час!
– Но это же послы к тебе, великая княгиня, – возразил Свенельд. – Вели причалить ладью к берегу.
– Никогда! – решительно ответила Ольга. – Я поговорю с князем Малом там, в Искоростени. А этих утопить!
– Да будет тобою велено. Нам же сие выполнять не мешкая, – ответил Свенельд. – Дозволь лишь, матушка княгиня, мне их выслушать.
Ольга еще не нашла времени сказать все, что думала о нем, корыстолюбивом воеводе. Он прибыл в Киев всего несколько часов назад, проскакав многие версты из Белгородской земли. Наградив Свенельда недобрым взглядом, она отвернулась от него. В ней боролись жажда мести и здравый рассудок. Обычай говорил, что, кто бы ни были те послы, их нужно выслушать.
– Иди, да скоро вернись! Нам пора в путь, – разрешила княгиня и скрылась в рубленом шатре на корме ладьи.
Воевода Свенельд вернулся быстро, появился в шатре, с поклоном сказал:
– Кланяются тебе послы и просят их выслушать.
– И что же ты им
